армейцев и дежурный Маркевич.
«Да, Генрих Шиц достоин высокой награды,— раз-
мышлял Родзиевский, сидя в кресле.— Награды... или
пули в лоб?»
Полгода назад Люциан Янович случайно встретил
этого человека в красноармейской казарме среди добро-
вольцев. Встретил и узнал в нем бывшего палача-веша-
теля из карательного отряда контрразведки при штабе
офицерской бригады генерала Маркова. Шиц тогда но-
сил темные очки, как слепой,— вероятно, для маскиров-
ки. Потом, когда началась катастрофа деникинской ар-
мии, Шиц сбежал, прихватив с собой кассу из казначей-
ства части. В Грузии его начисто ограбили. Чтобы не
пропасть с голода, поступил добровольцем в Южно-Осе-
тинскую партизанскую бригаду, с ней переехал во Вла-
дикавказ. На базе партизанской части была сформиро-
вана регулярная осетинская нацбригада, которую коман-
дование Терской области вскоре направило для защиты
курортных городов в район Ессентуков. Здесь-то и встре-
тил Родзиевский Генриха Шица, взяв его к себе весто-
вым. Шиц служил своему новому хозяину, как предан-
ный пес.
Полученная из Владикавказа кодограмма о розыске
Стрэнкла наводила на грустные мысли. Вдруг кто-ни-
будь донес в особый отдел или комиссару Поддубному
о том, что поздно ночью начальника штаба навестил
некий иностранец, который после как в воду канул... Что
тогда?..
Родзиевский, человек смелых решений, рассудил, что
при подобной ситуации, пожалуй, надежней перебраться
из уютного отеля на передовые позиции. В случае чего
можно ретироваться тем же маршрутом, что и мистер
Стенли Грей...
А карьера «начдива Горской»? Не уйдет. Отсидев-
шись в окопах, можно достичь еще большего, если, ска-
149
жем, заработать орден Красного Знамени. Тогда всем
подозрениям конец: бывший офицер Родзиевский в дыму
сражений доказал свою верность революции.
Решено!
И Люциан Янович твердым почерком написал рапорт
командованию о своем намерении принять батальон, полк
или артиллерийскую батарею в связи с создавшимся тя-
желым положением на передовых позициях, где льется
кровь пролетарских бойцов.;
Он протянул руку к звонку, чтобы вызвать Генриха
Шица и объявить ему о том, что на днях они вместе от-
бывают на передовую линию фронта, но дверь распахну-
лась и вошел Маркевич.
— Прибыл член Военного Совета фронта! — скоро-
говоркой доложил он.
— Как? Уже?.. Так скоро?..
— Он прямо с наших позиций. Никто не знал об
этом. Как снег на голову.
— Эт-то поразительно...
Родзиевский немного побледнел и принялся нервно
перекладывать с места на место какие-то бумажки. Уви-
дев на столе свой рапорт, свернул его и поспешно поло-
жил в нагрудный карман кителя.
В комнату стремительно вошел высокий стройный
человек в длинной кавалерийской шинели, со шлемом в
руке. Шапка смоляных волос, «искрометные» глаза,
большой кавказский нос... Черты волевые.
Родзиевский испуганно вытянулся, собираясь доло-
жить о полном благополучии в гарнизоне, но член Воен-
ного Совета фронта предупредительно поднял руку: «Не
надо». Поздоровались.
Затем влетел крепко сбитый человек в венгерке, с
саблей, маузером, в черной кубанской папахе. Лицо доб-
рое, открытое. Член военсовета расцвел в улыбке и про-
тянул ему руку:
— Здравствуйте, Николай Степанович!
— Здравствуйте, Константин Константинович! — с
жаром ответил комбриг.
Они обнялись. Комбриг Николай Степанович Яны-
шевский был взволнован. Член Военного Совета, улы-
150
баясь, пристально рассматривал старого боевого това-
рища.
— Ты совсем, брат, как бурый медведь стал,—ска-
зал он.— На тебя тиф оказал положительное воздей-
ствие. Ну как, тоскуешь, небось, по Одиннадцатой Ар-
мии?
— Тоскую, Константин Константинович...
— Ничего. Кончатся бои с Хвостиковым, заберем те-
бя обратно. Ну-с, зови людей на Совет.
— Есть, товарищ член Военного Совета фронта!
Вскоре Совет начался. Янышевский хотел предоста-
вить слово начальнику штаба, но Константин Констан-
тинович остановил- его:
— Вашему начальнику штаба полезней будет сде-
лать доклад по другому вопросу...
Комбриг доложил о положении на переднем крае.
Комиссар бригады Григорий Акимович Поддубный ска-
зал о продовольственных затруднениях. Речь его состоя-
ла из нескольких слов: «Тяжело, Константин Константи-
нович... Бригада разута, раздета,. вместо хлеба снабжа-
ют какой-то оконной замазкой»...
Командиры полков слушали, понуря голову: горь-
кую правду говорил комиссар.
Из среднего комсостава на Совет были приглашены
только два человека — командир и политрук Заманкуль-
ской роты РКСМ Семен Цебоев и Петр Икати. Это под-
разделение было на особом положении, потому что дваж-
ды выполняло трудные задачи по разведке. Комбриг ре-
шил и впредь посылать заманкульских комсомольцев на
такие дела. Начальник штаба, ссылаясь на устав, воз-
ражал против такой специализации, но Янышевский на-
стоял на своем: «Хлопцам по душе разведка, пусть дей-
ствуют...» !
...Худой бледнолицый телеграфист в пенсне принес
очередную оперативную сводку штаба фронта. В ней
сообщались предварительные данные о разгроме враи-
гелевских десантов и о дальнейшем отступлении повстан-
ческой «армии» генерала Хвостикова в Грузию, где ору-
довали меньшевики. Член Военного Совета огласил
сводку. ;
— Товарищи,— сказал он, вставая.— Сегодня вече-
ром из Армавира по прямому проводу я буду доклады-
вать Владимиру Ильичу Ленину о том, что дни повстан-
№
ческих банд Хвостикова сочтены, что революционные
бойцы фронта наносят решающие удары по врагу. Ваша
молодая бригада выполняет почетную задачу обороны
курортных городов Кавказских Минеральных Вод. Вам
же надлежит освободить станицы Бургустанскую, Суво-
ровскую и Бекешевскую, захваченные мятежниками.
Константин Константинович порадовал: на станцию
Минеральные Воды прибыл эшелон с обмундированием,
обувью и продовольствием для осетинской нацбригады.
Начальнику Георгиевского арсенала дано распоряжение
отпускать частям бригады боеприпасы по потребности.
Завтра из Георгиевска должен прийти вагон с патрона-
ми и ручными гранатами.
— А вы,— сказал Константин Константинович, об-
ращаясь к Родзиевскому,— подготовьте к утру приказ о
перемещении всей охраны штаба, большинства штабных
начальников (за исключением больных), всех дежурных
и адъютантов на передовые позиции. Там люди нужней.
Как будто бы в окно ворвался ветер горных уще-
лий — шепот одобрения пронесся по рядам сидевших в
комнате.
. — Разрешите доложить, товарищ член военсовета,—
воскликнул Родзиевский.— Я вполне солидарен с вами
и уже обдумал все вопросы. Вот мой рапорт с настоя-
тельной просьбой перевести меня на позиции огня. Там
место каждого, кому дороги интересы революции...
Комбриг и комиссар с удивлением взглянули на на-
чальника штаба.
— Что ж, посмотрим,— сказал Константин Констан-
тинович.— Вы свободны, товарищи.
Расходились в приподнятом настроении, хотя у мно-
гих прибывших из частей с самого утра не было крошки
хлеба во рту.
Политрук Заманкульской роты Петр Икати, статный,
красивый парень в сильно выцветшем обмундировании
и совсем разбитых сапогах, шел по лестнице отеля и
говорил своему командиру Цебоеву:
— Ну, Семен, дело, кажется, идет к развязке. Так,
пожалуй, скоро и до Осетии доберемся...