лили сказать о никчемности респрессий в столь критиче-
ский час для армии возрождения России.
— Положим так, хотя мудрость тут невелика,— за-
метил генерал.— И что же?
— Нужно показать мирному населению, что больше-
вики не последовали вашему примеру, не прекратили
репрессий, что красный террор повсеместно продолжа-
ется.
— Это уже дело пропаганды. Я солдат.
— Мне кажется, генерал, целесообразно было бы
дать некоторые распоряжения частям.
— Что вы имеете в виду?
— Воочию показать народу жертвы большевистско-
го террора. Я беру это на себя. Дайте мне хороших ис-
полнителей.
— Кого именно? — спросил генерал.— Признаться,
мистер Стрэнкл, я не совсем вас понимаю.
— Моя идея проста, как и все гениальное,— шутли-
во ответил Стрэнкл.— Дайте в мое распоряжение фельд-
фебеля-немца, что перешел от красных, еще десятка два
солдат, и через несколько дней во всех станицах подни-
мется волна народного гнева против красных узурпато-
ров. Головой ручаюсь!
— Что ж, берите полвзвода солдат у есаула и де-
лайте, что хотите.
— Весьма вам признателен, ваше превосходитель-
ство,— Стрэнкл поклонился.— И еще попрошу предо-
ставить в мое ведение хорошего фотографа.
180
— Это может сделать тот же есаул. Но в чем же суть
вашей идеи, мистер Стрэнкл?
— Я хочу сделать вам сюрприз, ваше превосходи-
тельство. Положитесь на меня. Мы ведь, кажется, дове-
ряем друг другу, не правда ли?
— Что ж,—согласился генерал,—делайте, как знае-
те, лишь бы была какая-нибудь польза России.
— Разумеется, генерал, мы не будем фотографиро-
вать, как ваши солдаты воруют кур у русских баб,—
Стрэнкл громко рассмеялся, показав свои длинные зубы.
— Вы, вероятно, большой фантазер, мистер Стрэнкл.
А по мне так — истреблять красную заразу следует ме-
тодически, путем массовых расстрелов. Но —сами по-
нимаете— сейчас не то время. Мы уходим...
Генерал прискорбно вздохнул и, повернувшись к во-
шедшему полковнику Крым-Шамхалову, строго спросил:
— Что там?
— На передовых позициях без перемен, ваше пре-
восходительство. Есть данные о том, что красные на той
неделе готовят наступление.
Крым-Шамхалов часто моргал округленными глаза-
ми и сдерживал дыхание, чтобы до генерала не дошел
запах винного перегара. Сизо-малиновый нос господина
полковника свидетельствовал о частых возлияниях.
— Что слышно на левом фланге, князь?
— По-прежнему сидит в обороне пресловутая Юж-
но-Осетинская бригада. У нее появилось две полковых
батареи.
Склонив лысую голову, полковник Крым-Шамхалов
добавил:
— Рейд взвода кавалерии под командой подхорун-
жего Боровиченко в район большевистской коммуны
«Водопад» не удался. Подхорунжий убит, остальные за-
хвачены осетинами и казнены.
— Царство небесное...— Хвостиков перекрестился.
Его примеру последовали все, кроме иностранцев.
Где-то в стороне Бекешевской ухнули три взрыва,
дрогнули оконные стекла.
— Они, проклятые,— тихо сказал полковник Крым-
Шамхалов.
— Кто? — нервно бросил Хвостиков.
— Осетинская бригада, ваше превосходительство. II
какой шайтан занес их в эти края, не понимаю!..
181
В разведке
Миновала пора дождей и туманов. Золотая осень
предстала взору людей своим светлым умытым лдком.
В воздухе плыли паутинки. Машук вырядился в искря-
щийся на солнце покров желто-красной листвы.
Утром над Советом коммуны «Водопад» взвилось
красное знамя — подарок ЮжногОсетинской бригады.
Замаикульская рота РКСМ готовилась к своему празд-
нику.
Костя сидел возле коновязи и, глядя в осколок зер-
кала, причесывал непослушный чубчик, поплевывал на
ладонь, примазывал, прихлопывал, но ничего не помо-
гало— рыжая щетка волос стояла торчмя.
— Ахметка, принеси-ка меду! — повелительно крик-
нул он.
— Сметану тоже?—отозвался из-за дымившей по-
ходной кухни Ахметка.
— Какой ты все же непонятливый ингуш,— досадо-
вал Костя.— Кто мажет сметаной волосы?!
— А кто медом мажет? На твой рыжий щетина мед
будем переводить? Да?!.
— Мед дали за то, что я отличился, привел ночью
вам на выручку всю роту. Если бы я не взял лошадь у
попа и не прискакал на ней за две секунды в штаб, бе-
локазаки поджарили бы вас на костре, как милень-
ких.
— Кого поджарили?..
— Вас со Знауркой. За то, что офицера ухлопали. Эх
вы, не могли живьем его захватить. Я бы их как сусли-
ков всех переловил...
— Ха! Их была целая армия, а нас только двое.
— Но вы же есть пролетарские бойцы, а беляки —
так, корм для голодных ворон...
— Неверный слово говоришь, Костя,— зло сказал
Ахмет.— Хвастаешь.
— Кто хвастает?
— Ты,— спокойно ответил Ахметка.— «Суслик мус-
лик»...
— Кто суслик? Я? А ну, давай на бокс, если ты та-
кой герой...
— Давай.
Уже пошли кулаки в ход, но драке помешал Знаур.
182
Он коршуном налетел па друзей, с разбега повалил
обоих.
— Вы что, маленькие?
— Пусть не оскорбляет пролетарскую личность бой-
ца,— запальчиво ответил Костя.— А то грамотный стал:
от комиссара благодарность получил и задается...
На шум из казармы вышел отделенный Бибиков.
— Эт-то еще что такое! Что за спор? Всю роту сра-
мить? Мирное население несет нам молоко, мед, пироги
и яйца, поздравляет с победой, а вы в такой день за эти
пироги и яйца устраиваете вакханалию?
— Чего устраиваем, дяденька? — спросил Ахметка,
удивленно глядя на Бибикова.
— Вакханалию.
— Не понимаем.— Объясните нам,— попросил Знаур,
беря сторону провинившихся друзей.
— Не знаете? Гм. Довольно-таки странно...
— Не знаем, дяденька,— ответил Ахмет.
— Опять «дяденька»? Чтобы этого не было! Ясно?
А насчет вакханалии обратитесь к политруку роты. Не
мое дело разные слова объяснять. Мое дело —дисцип-
линка. Что у вас с носом, товарищ Арсланов?
— Ничто,— ответил Ахмет.— Он сам разбился об
голову товарища Коняхина.
— Товарищ командир,— успокаивал Бибикова Кос-
тя,— у попа есть хороший пластырь. Мы им нос залепим,
еще лучше станет. Ахмет сам потом спасибо скажет.
— Ну и черти же,— покачал головой старый служа-
ка.— Учтите: если бы сегодня не были именинниками в
роте, посадил бы вас на хлеб-воду суток на двое. Точно.
— Больше не повторится,— заверил отделенного Зна-
УР-
Отделенный махнул рукой и направился к воротам,
за которыми маячили всадники. Красноармеец-дневаль-
ный распахнул ворота, и всадники проскакали через
двор к домику канцелярии роты. Передним ехал комбриг
Янышевскии, потом — комиссар, за ними еще несколько
верховых. Сзади ковылял на хромой лошадке адъю-
тант — «Дон-Кихот Манычский».
Янышевскии легко спрыгнул с коня и прошел в ка-
зарму. Оттуда послышался громовой голос дежурного:
— Рота, сми-и-рна-а!..
И еще:
183
— Красноармейцам-воспитанникам Кубатиеву и Ко-
ияхииу явиться в канцелярию!
За столом сидело начальство от комроты до комбри-
га — по восходящей. Не было только штабных чиЪов.
— Ну-с, герои,— сказал комиссар Григорий Акимо-
вич Поддубный, обращаясь к Знауру и Косте.— Я слы-
шал, что вас троих вчера приняли в члены Ленинского
Комсоюза молодежи.
— Приняли,— ответил Знаур, смутившись. Он поду-
мал: «Посмотрели бы вы, как новые комсомольцы дра-
лись...»
— Теперь вы на особом положении: должны вести за