собой молодых красноармейцев. Ясно?
— Ясно! — браво ответил Костя.
— «Ясно»... А что это у тебя под глазом?
— Так, боролись... I
— Ну, ладно. А где ваш третий друг? Позовите его.
— Есть, товарищ комиссар! — Знаур выбежал на
улиц;у.
Сопя разбитым носом, Ахметка доложил о своем
прибытии.
Янышевский понимающе покачал головой, усмех-
нулся.
— Ну, ладно. Вот что, хлопцы. Отдохнули после боя?
— Отдохнули, товарищ комбриг! — хором ответили
Знаур и Костя.
— Клянусь,— добавил Ахмет.
— Тогда слушайте. Мы решили послать вас в тыл
белых. Задачу поставит ваш комбат. Прошу.
Комбат Огурцов извлек из планшета маленькую кар-
ту и подозвал ребят к себе.
— Я покажу вам все это на местности, а пока смот-
рите. Вот наши передовые позиции. Это станица Бургу-
стаиская, а за ней Бекешевка. Вы должны разведать, где
находятся наши бойцы, захваченные в плен. Пойдете
туда, как беспризорники, «с сумой на плечах», будете
просить падаяние. Вернетесь через два дня. Если надо,
вернется один с устным донесением, а двое будут про-
должать разведку. Потом еще один вернется и, наконец,
последний... Вот ваш маршрут, запоминайте...
Молодые бойцы внимательно слушали своего коман-
дира батальона. А во дворе уже собирались гости —
парии, девушки и пожилые люди из коммуны.
184
Юным героям в празднике участвовать не приш-
лось—их ждали новые боевые дела.
К обеду следующего дня трое «нищих» — Знаур, Ко-
стя и Ахмет — добрались до Бекешевки.
На улицах станицы — ни души.
— Где же люди? — недоуменно спросил Ахмет.—
Неужели беляки всех прогнали?
С церковной площади послышался гул толпы.
— Идем быстрей, ребята! —приказал Знаур (он был
старшим группы).— Может быть, там готовится казнь
наших бойцов, которые в плен попали...
На площади они увидели страшную картину. На воз-
вышенном месте, возле входа в церковную ограду, стояла
огромная бричка, запряженная четверкой волов. На
ней — широкий помост с деревянным щитом. По ту и
другую сторону щита на острых железных крючьях ви-
сели трупы людей с вывернутыми и переломанными ко-
нечностями.
У страшного щита, сложив руки на груди, стоял Ген-
рих Шиц. Рядом с ним разглагольствовал пьяный, об-
росший седой щетиной казак:
— Вот что делают с православными хрестьянами ан-
чихристы-большевики,—орал он, показывая плеткой на
трупы.—Долго они глумились над своими безоружны-
ми жертвами. Братья казаки! До каких пор будем мы
терпеть богомерзкие деяния?..
В десяти метрах от брички на высоком штативе стоял
огромный фотоаппарат, около которого возился малень-
кий человечек в черном. Время от времени он поднимал
руку, кричал: «Господа! Прекратите шевеление!» — и
снимал кожаную крышку с объектива.
Тут же, у аппарата стоял мистер Стрэикл и давал
какие-то указания фотографу.
Знаур впился глазами в Стрэнкла. Вот где очутился
«мистер», уехав «собирать травы»...
— Ребята, смотрите,— тихо сказал Костя.— Вон у
того казненного — звездочка на груди выжжена. Зна-
чит, их убили не наши, а сами беляки. Звездочку-то не
досмотрели, гады. А теперь на наших наговаривают...
— Ясно,—заметил Знаур.— Наши бойцы замучены.
Хотят обмануть людей.
185
Переговариваясь, Костя и Зпаур не замечали, что
Ахметка впился глазами в лицо одного казненного, что-
то шептал, порывался вперед. Трясущиеся руки искали
кинжал у пояса, но кинжала не было...
— Знаур! Костя!—хрипло сказал Ахмет.— Скорей...
— Что с тобой? — оглянулся Знаур.
— У тебя тиф! Пот льется,— с тревогой заметил
Костя. * 4
« — Не тиф... Там... видишь... убитый... звезда на гру-
ди—Абдулла, мой дядя... Дай наган, Знаур, если ты
хорош друг есть...
Знаур испуганно посмотрел на казненного с выжжен-
ной звездочкой.
— Твой дядя? О, аЛйах...
Ахмет гневно сверкнул глазами.
— К черту аллах! Почему он белым помогал казнить
наших? Буржуйский аллах — черный собака...
Поднявшись на цыпочки, Ахметка крикнул на всю
площадь:
— Абдулла-а-а!..
Кто-то зло цикнул. Стоявшие рядом казаки начали с
любопытством рассматривать ребят.
— Молчи,—в самое ухо шепнул Знаур Ахметке.—
Мы отомстим...,
— Буду молчать... , \
...На помост выходили богато одетые старики, держа-
ли речи, крестились, глядя на церковь. Поднялся какой-
то подслеповатый чиновник в очках, долго читал «резо-
люцию», а потом попросил всех грамотных подходить к
столику, стоящему недалеко от брички, ставить свои
подписи.
Вдруг из толпы раздался голос:
— Не верьте, казаки, провокациям белобандитов!
Они сами все устроили для показа. Не верьте обману.
Я видел ночью...
Глухой револьверный выстрел заставил его замол-
чать. Фельдфебель Шиц спокойно вкладывал наган в
кобуру.
Трое казаков в дорогих черкесках принялись топ-
тать ногами убитого...
— Бей анчихриста! Он подосланный!..
Мистер Стрэнкл поспешно выбирался из толпы. За ним
следовали два молодых казака с карабинами — охрана.
186
— Сход объявляю закрытым! — громко объявил с
помоста пьяный казак.
Бричка тронулась.
Друзья пошли следом, увлекаемые толпой. Ахметка
еще не пришел в себя, губы его дрожали.
Ночевали у одинокой старушки Авдотьи Никитичны,
на самом краю станицы. Жила она бедно, кроме варе-
ных бураков в доме ничего не было. Угостили ее хлебом.
Ребятам долго не спалось. Лежа на лавках в пустой
чистой горнице, переговаривались.
— А что, Костя, если нас завтра убыот? — спросил
ни с того ни с сего Ахметка.
— Меня? Да ни в жисть! — весело ответил Коняхин.
— Могут,— задумчиво сказал Ахметка.—Оружия-
то не дали нам с тобой. У одного Знаура наган, а мы
так, «нищие»...
— Да, нищие,— вмешался в разговор Знаур.— Ком-
бат сказал: «Даю один наган на троих, старшему. При-
менять в крайнем случае». Это же разведка! Понимать
надо. I
—Костя,—все так же задумчиво проговорил Ахмет-
ка.— Если нас с тобой убыот, плакать некому. Я теперь
тоже совсем сирота —дядя Абдулла один был родной. А
у Знаура мать нашлась.
— Знаешь что, Ахметка!—взволнованно проговорил
Знаур.— Еще на пастбище старый чабан рассказывал
нам осетинскую сказку, как три друга воевали вместе
против кынтов — злого заморского племени. Двое были
совсем сиротами, а у старшего — мать. Старшего и сред-
него убили, а младший, по имени Селим, пришел к ма-
тери старшего своего друга и сказал: «Твой сын был
моим лучшим другом. Возьми меня вместо него». Попла-
кала мать и приняла в сыновья Селима, хотя он был
другой веры и другого племени. Племена эти не враж-
довали, но и не дружили. А после того, как Селим стал
сыном осетинской женщины, они породнились, и враги
боялись их...
— Хорошая сказка,— похвалил Костя.— Но мы не
будем подставлять голову под пулю. Все втроем вернем-
ся к тетушке Хадзи!
187
— Клянусь — верное слово говоришь,— сказал Ах-
метка.
Всю ночь он не мог уснуть.
.„Утром мимо хаты проехала вчерашняя бричка. На
облучке сидел Шиц с тем же казаком, что накануне взы-
вал к «возмездию». За ними следовали верховые. Через
несколько минут за околицу в том же направлении про-
ехал верхом мистер Стрэикл с охраной. Рядом с иност-
ранцем трясся на шустрой лошаденке фотограф со шта-
тивом под мышкой и массивньдо фотоаппаратом за
спиной.
Знаур спросил у хозяйки, куда бы это могли ехать
верховые.