ным приказанием начпроду дивизии — снабдить детей
хлебом, сахаррм и маслом.
— Слушаюсь!
Отделение казаков :из охраны бросилось выполнять
приказ командующего. Женщина очнулась.
— Как же это? Родненькие мои... Нас перевезете?..
— Перевезем, тетка,— отвечал Микитенко.— Не слы-
хала, генерал приказал: пушку побоку, а детей на плот.
— Как же это? Родненькие...
Вдруг она встрепенулась, подбежала к генералу, упа-
ла на колени у ног ахалтекинца. Казаки подхватили
женщину и перенесли на плот.
Смотрел генерал, как плот с маленьким возком и
стайкой ребятишек все дальше отплывал от берега.
Подошел очередной бревенчатый «порожняк». Бойцы
охраны помогли артиллеристам быстро поставить пуш-
ку на плот. Выше по течению, примерно, в километре у
изгиба реки, вражеские штурмовики налетели на- кара-
ван плотов. Через несколько минут на быстрине черне-
ли головы плывущих солдат. Выслали спасательные
лодки.
С запада нарастал гул приближающегося боя.
224
Когда возок переправился, Плиев облегченно вздох-
нул. К берегу подходили последние полки.
Причалил плот для оперативной группы штаба. *
— Я переправлюсь последним,— ответил генерал на
вопрос адъютанта.
А на том берегу казак Микитенко прощался с мно-
гочисленным семейством. Дети жадно уплетали хлеб с
маслом.
— Як же тебя зовут, дивчина? — спрашивал казак у
знакомой девочки.
— Катя.
Вытирая слезы кончиком платка, мать пыталась уз-
нать, кто же этот генерал-спаситель, как его фамилия.
— Не положено тебе, тетушка, знать про то,— серь-
езно отвечал Грицко.— Красная Армия тебя спасла. Ти-
кай теперь спокойно, вперед—на Восток...— Грицко по-
бежал к порожнему плоту.
Генерал Плиев вывел из-под удара танковых масс
свою группу и всех, кто двигался вместе с ней в цент-
ре «подковы». Войска стали твердой ногой на сильный
рубеж обороны, таившей в себе грядущее наступление.
К исходу дня, когда тихий Дон перенес на себе де-
сятки тысяч людей и высветился зарницами багрового
заката, Исса.Александрович вошел в блиндаж. Там си-
дел, склонясь над блокнотом, чубатый адъютант. Гене-
рал прочитал последнюю строчку:
«Июль 1942 г. Дон. Переправа № 6. Пушка и дети...»
Глубокий рейд
17 марта 1944 года командующий фронтом Р. Я. Ма-
линовский и член Военного Совета фронта Н. С. Хрущев
доложили в Ставку об окружении и разгроме 6-й немец-
ко-фашистской армии на территории Николаевской об-
ласти.
Главное поражение нанесено противнику 13—16 мар-
та, когда командование 6-й армии в связи с выходом
гвардейской группы генерал-лейтенанта И. А. Плиева на
немецкие тылы потеряло всякое управление войсками.
Стремительные действия 1-й гвардейской конно-ме-
ханизированной группы сыграли решающую роль в этой
225
огромной по своим масштабам и результатам операций
в Великой Отечественной войне.
Послание старых казаков
4 марта, накануне прорыва вражеской обороны на
р,еке Ингулец и последующего выхода .гвардейцев на
Южный Буг, парторг .сабельного эскадрона лейтенант
Александр'Браев получил письмо из станицы Терской
Моздокского района. Браев решил показать письмо на-
чальнику политотдела полковнику Кошелеву, который
находился в соседнем эскадроне.
— Интересное дело!— сказал полковник.— Пой-
дсм-ка, лейтенант, к Плиеву.
Исса Александрович сидел в своей просторной светлой
палатке, чертил на карте то красным, то синим каранда-
шом и, казалось, не заметил вошедших. Он как будто
разговаривал с кем-то про себя, то пожимал плечами, то
скупо улыбался и звонко стучал карандашом по. ручке
перочинного ножа, лежавшего на карте.
— Ну и как твоя язва желудка? — спросил он вдруг
Кошелева.
— Она у меня перед боем затягивается, а после боя
открывается,— смеясь, ответил полковник.
— Умная язва...
— Вот письмо из Осетии, Исса Александрович...
— Письмо? На берегу Южного Буга почитаем. Не-
когда сейчас...— И снова карандашик поехал куда-то за
синюю зубчатую линию — оборону врага.
— Старики пишут.
— Старики? Ну, давай тогда, читай побыстрей.—
Генерал взглянул на часы.
— Лейтенант прочтет, ему адресовано.
Чеканя слова, Александр Браев быстро читал, как
боевое донесение или рапорт.
Командующий задумчиво слушал.
Когда Александр закончил и отшагнул в сторону,
звякнув шпорами, Кощелев сказал:
— Думаем зачитать его в дивизиях* на собраниях
казаков.
— Доброе дело,— заметил Плиев.— Только все, что
там про меня написано, вычеркнуть.
226
— Но это же документ,— возразил полковник.
— Тем более. Никому не нужны похвалы.
— Хорошо, фамилию вычеркнем.
— Вот-вот. И не опоздай.на совещание. Посовету-
емся насчет текста шифровки Малиновскому и Хрущеву.
' Кошелев и Браев направились к выходу.
— Значит, говоришь, затянулась язва? — спросил
напоследок генерал.
— Да. Почуяла каналья бой...
Выйдя из палатки, Браев наткнулся на адъютанта
командующего, капитана Воронова.
— Как ты сюда попал? — испуганно спросил Воро-
нов.
— Письмо из Осетии...
— Тогда другое дело. Он даже меня не пускает
сейчас...
— И правильно делает,— рассмеялся Браев,— пото-
му что у тебя в кармане письмо от тещи, а у меня —
от старейших казаков. Понял?
— Понял. Держи на отвал.
— Есть, держать «на отвал»!
Заимствовали эту фразу они у Закира Казиева. При-
сутствие полковника не смущало офицеров. Казачьи
разговоры всегда были окрашены юмором. Однако прос-
тота отношений не мешала суровой воинской дисцип-
лине.
Скользя сапогами по размокшей земле, Кошелев и
Браев шагали к Кривой балке, где размещались эскад-
роны гвардейцев. Шел дождь со снегом.
— В этакую пору лучше всего носить шпоры в кар-
мане,— заметил язвительно Кошелев.
— Виноват. Сниму, почищу.
— Письмо читай сам, Браев. Во всех эскадронах.
Скажешь: приказ начальника политотдела.
— Слушаюсь, товарищ гвардии полковник.
...К вечеру письмо облетело все полки 10-й казачьей
дивизии, расположенной рядом со штабом корпуса
и командованием Группы. Под конец Браев читал поч-
ти наизусть, все так же отрывисто, по-военному.
В большой выцветшей от дождей палатке мерцала
«катюша» — огромная свеча из стреляной гильзы зенит-
ки. Казаки сидели на корточках, курили «в рукав», слу-
шали.
227
«Мы решили дать вам несколько отеческих советов,—
писали старики.— Нам пришлось на своем веку не раз
грудью стоять за матушку-Россию. Старшие из нас бы-
вали и в Турецких войнах, и на Западе, и на сопках
Маньчжурии. Те, что помоложе, служили в Красной бри-
гаде Ивана Кочубея, в Первой конной армии, и, следова-
тельно, били врагов трудового народа, не щадили жи-
вота своего за Советскую власть.
Высоко вознеслась слава русского казака! А вы
должны беречь ее и преумножать. На то вас и призвала
Родина под свои святые знамена.
Эх, кабы знали вы, как мы возрадовались, когда до
нас дошла весть о рождении в огне войны гвардейских
казачьих корпусов! Савелий Мартынович пил четыре
дня! Мы ему говорили, что хватит тебе, старый пес, за-
ливать глаза до свету. А он ответствовал: я пью за здо-
ровье молодого племени казаков, и не смейте мне пере-
чить, а то, говорит, зараз капустной сечкой порубаю
всех...
Едва его утихомирили. Но с него взятки гладки: во-