семьдесят три года.
А молодому казаку пить не положено. Светлая го-
лова доле на плечах продержится. Бывали у нас прежде
такие личности: дорвутся до вина, а потом богу душу
отдают раньше сроку-времени, потому что теряют рас-
судок и военную сметку — море им по колено. Негоже
быть таким! Это уже не казак, а тряпка, которой мыли
старую винную бочку...»
Браев прервал чтение: бойцы переливчато смеялись.
Дрожало пламя «катюши», на сером пологе качались те-
ни— головы в кубанских шапках, рябые стволы авто-
матов, гнутые рукояти сабель.
— Интересно, кто писал? У меня много' знакомых
в станице Терской,—подал голос Григорий Микитеико.
— Слушай до конца, узнаешь,— ответил кто-то.
— А не твой ли это дедушка — Савелий Мартыно-
вич?— полюбопытствовал Закир Казиев,— Четыре дня
пил который...
— Ты его не поил. На отвал держи...
— Внимание, товарищи! Продолжаю...— Браев приб-
лизил письмо к глазам.
«Хотим дать вам несколько советов, как должбн ка-
зак справно нести службу.
228
1. Еще в давние времена фельдмаршал Михаил Ил-
ларионович Кутузов говорил, что храбрый не тот, кто
в минуту опасности мечется по произволу своему, а кто
повинуется. Непреложно повинуйтесь в бою своему ге-
нералу (тут Браев замялся, сделал паузу), ибо он есть
большевик и почетный казак нашей станицы.
Казак не может быть трусом, потому трус — не ка-
зак. Смело вперед идите за нашей славной партией —-
в огонь и в воду, в ночь и непогоду, в снег сыпучий и
мороз трескучий... Будет победа!
2. Спи меньше, ешь меньше, носи пояс тугой, не
распускай живота своего, имей вид.
3. Будь бескорыстным воином. Не зарься на барах-
ло трофейное, бери только то, что к бою пригодно.
4. Раньше всего, выручай друга из беды, помогай
товарищу в сражении. Это — первое дело. Тогда и тебя
не бросят воронам на расклев.
5. Люби и береги коня своего — дружка верного.
Сам голодный будь, а ему отдай последнюю корку. Сам
застынь, а его укрой буркой в мороз лютый...»
Много еще наказов было дано. В самом конце напи-
сано:
«Послание составлено по речам старых казаков, соб-
ранных в станичном Совете на указанный предмет, и
изложено начисто в кратком виде бывшим писарем сотни
Гребенского полка, ныне начальником охраны усадьбы
крлхоза «Зарево революции» Трифоном Ногаевым. По-
именная опись почетных стариков при сем прилагается».
Помолчали гвардейцы, все ясно. Никаких речей и
клятв не нужно. Только полковник Кошелев (он подо-
шел уже к концу чтения) сказал несколько слов.
— Ответ напишем после боя. Партия оказывает нам
великое доверие. Во взаимодействии со стрелковыми
соединениями фронта мы должны покончить с 6-й немец-
ко-фашистской армией генерал-полковника Голидта. Вы
помните, товарищи, 6-я армия была разгромлена и пле-.
иена у стен волжской твердыни. Гитлер приказал вновь
сформировать под этим номером армию из отборных фа-
шистских громил и утвердить за ней славу «непобеди-
мой».
Родина дала нам все, чтобы успешно провести неви-
данную по своему размаху операцию коино-механизиро-
ваппых поиск.
229
...Еще до рассвета 6 марта корпуса двинулись через
дымящийся весенними туманами Ингулец.
— Складно сложили старики,— вспоминали молодые
казаки: «Идите за нашей партией — в огонь и в воду,
в ночь и в непогоду, в снег сыпучий и мороз трескучий.
Будет победа!..»
Операция началась.
Пехотинцы на сосне
Ненастная ночь рано опустилась на землю, как обыч-
но, в мартовские дни на юго-западе Украины.
Вроде и нечего делать наблюдателям — тьма кромеш-
ная. Но служба идет. На гигантской сосне сидят, как
два филина, Кузьма Тищин и Рахим Калданов. Времен-
ное затишье у противника позволяет им потолковать о
делах. Кузьма словоохотлив. Зато Рахим такой — он
готов сколько угодно слушать, лишь бы самому не го-
ворить.
— Ты вот все мечтал о кавалерии и жалел, что ее не
видать на войне,—говорит Тищин.— А где же ее уви-
дишь, когда она за спиной у немцев работает! Вот имен-
но. Вчера, пока ты ходил в ротную баню, я сидел в на-
шем гнезде и смотрел в бинокль в сторону противника.
— Ага.
— Ты там полсуток парился...
— Большой очередь.
— Вот именно. А мне, понимаешь, надоело смотреть
туда. Я и думаю: дай-ка хоть раз в жизни погляжу че-
рез оптику на свою землянку под сосной. Навел бинокль
и чуть не упал вниз: прямо в мои очи смотрит генерал.
Уж на что я не боюсь этих генералов (ты сам знаешь),
а тут оробел. Таких я не видал — в косматой бурке, саб-
ля кривая, плетка в руке...
— Боишься плетки...
— Вот именно. А ну, говорит, слазь вниз. Ты чего
на меня,в бинокль смотришь? Ты куда должен смотреть?
Виноват, отвечаю, товарищ генерал. Слез с сосны, до-
ложил, кто я есть такой. Снимает он бурку, дает мне
подержать и мигом забрался по лестнице. ?** ним —
полковник.
Долго они смотрели, о чем-то говорили. Тут как раз
наш командир дивизии подъехал и представился казачь-
230
ему генералу. Тот тоже. «Плиев». Потом они все сели
на коней и уехали...
Весь вечер шла конница мимо нашей сосны. Прямо
через реку. У немцев на передовой был маленький шум
и треск, но недолго. Должно быть, разбежались гады,
как увидели эту тучу... А ты мылся.
— Ждал воды. Намыленный сидел, а вода, пони-
маешь, кончился...
— Вот именно. Н-да. Как святые апостолы, перешли
они в своих бурках линии обороны. Потом смотрю —
опять фашисты заняли свою траншею. А казаки там.
Чудно!
— Где?
— Там. Как в воду канули. И молчат. Нам наступать
с рассветом. Хорошо'бы они ухнули с тыла. Не пришлось
бы нам и снаряды тратить на прорыв.
— Много снарядов, Кузьма. У каждого куста пушка
торчит.
— Вот именно. Но, учти, каждый снаряд деньги сто-
ит. Помни, Рахим: один залп — и миллионы летят. Пар-
торг говорил. Потому что тут экономика, которая...
Не успел наблюдатель высказать свою мысль насчет
экономики, как за вражеской обороной, где-то далеко в
ночи, раздались сильные взрывы, нервозная пулеметная
стрельба, резкие, как взмах кнута, щелчки танковых пу-
шек и снова потрясающие взрывы...
Кузьма и Рахим только переглянулись. В какую-то
минуту затишья Кузьма сказал:
— Началось! Слезай вниз, заранее укладывай все в
вещмешки. Прощай, высокая сосна!
— Зачем «прощай»?
— Бегут немцы. Не слышишь? Моторы гудят...
Тищин доложил по телефону в разведотделение о
том, что видно и что слышно на переднем крае против-
ника и в глубине его обороны. Вскоре на НП прибыл ко-
мандир стрелковой дивизии с адъютантом. Посмотрел
на ту сторону реки, взял телефонную трубку, велел сое-
динить со всеми «сорок первыми».
— Говорит «41-А». Слышите меня? Паническое бег-
ство немцев, вызванное действиями в их тылу конно-меха-
низированной группы, началось. Высылайте вперед в за-
данном направлении разведгруппы и усиленные баталь-
оны преследования. В дальнейшем перехожу на радио-
231
связь. Мой последующий командный пункт —в квадра-
те «20-А». Все. Повторите.
...Стрелковая дивизия двинулась вперед, к берегам
Южного Буга, к Ново-Севастополю. Где-то у хутора
Шевченко занимался пожар, там взлетали в воздух вра-
жеские склады с боеприпасами и метались в страхе гит-
леровцы, повсюду натыкаясь на засаду советских ка-
заков.
Предрассветное небо было • озарено пламенем
горящих танков и автомобилей. Гул боя усиливался.