бы падали совсем рядом — в районе расположения эс-
кадрона Мартынюка.
Кошелев выглянул за траверс, но взрывная волна
сбила с него полковничью папаху. Земляной град сыпал-
ся на головы. Пришлось зайти в крытую щель.
Плиев присел у маленького «столика» из ящиков,
чуть склонил голову. Вероятно, командующий думал:
«Хотя бы один полк истребителей. Неужели не доле-
тел офицер связи?».
Все: радисты, связные, адъютанты — сидели на кор-
точках, вздрагивая от чудовищных взрывов. А ведь эти
люди видали виды. В самой страшной боевой кутерьме
они не испытывали этой тихой, смертельной тоски от
сознания, что находятся во власти слепой случайности.
Самое жуткое — беспомощность... Тут уж никакой ге-
роизм не поможет.
Один из наблюдателей пробрался к столику, про-
кричал:
— Зеленые ракеты!
258
—Где? — повернулся к нему генерал.
— Впереди!
Исса Александрович рванулся к выходу. За ним —
остальные.
'Да, боевые группы прикрытия противника, сидящие
за грейдером, посылали в воздух одну за другой зеле-
ные ракеты. Пехотинцы давали опознавательный сигнал
самолетам, чтобы они не сбросили бомбовый груз на
своих.
— Ракетницу! — Плиев строго посмотрел на адъю-
танта. Но тот понял, принес ракетницу и цинковый ящик
с патронами.
Генерал послал вверх зеленую ракету. Потом — вто-
рую. Разыскали еще две ракетницы. Связные побежали
передавать приказ: «Всем стрелять зелеными ракетами»...
Телефонисты кричали в телефоны, три маленьких ра-
ции ключом передавали штабам корпусов и дивизий.
Прошло не более десяти минут, как над дымящейся
степью и над разбитой Березовкой замелькали зеленые
светлячки ракет. Самолеты плавно пролетали мимо и,
чуть, набрав высоту, уходили вдаль и там бросали
бомбы.
Наконец появились первые эскадрильи советских ист-
ребителей— «Яков». Завязывались воздушные бои...
Кончился ад.
Исса Александрович устало присел на ящик. Только
теперь он подумал: что могло произойти, если бы не по-
слали на «ПО-2» офицер а связи, если бы не врылись
заранее глубоко в землю, не разгадали замысла против-
ника, готовящего удар 3-го воздушного флота?.. Лицо
командующего горело, он вытирал его большим тонким
платком.
• Встал, отогнал тяжелые мысли.
— Всех командипов корпусов — ко мне,— резко ска-
зал адъютанту. И Кошелеву: — С наступлением темно*
ты — наше время...
...Час настал. Простились воины с погибшими това-
рищами, постояли минуту с непокрытыми головами у
их безвестных могил.
Простился командующий с убитым взрывной волной
в Березовке генерал-лейтенантом Таиасцышеном, слав-
ным, бесстрашным командиром мехкорпуса; простился со
всеми, кто пал под дымным огненным «занавесом».
259
Двинулись казаки дальше в рейд. Знали, верили, что
в грядущем бою (может быть, уже утром) ждет врага
стократная расплата...
Ночная темь набухла густым приморским туманом.
Вскоре заморосил дождик. ;.¦
Не смыть и сотням дождей горечь в душе солдата
по утраченному другу!
Боевые колонны идут и идут. Ночь добра.
Ночь на станции
Раздельная
Дневник Виктора Самойлова
Воспитанник Тамбовского кавучилища, сам из тех
мест, Витя Самойлов был задумчивым пареньком. Внеш-
не он чем-то напоминал адъютанта командующего, ка-
питана Воронова — тоже светлые глаза, тоже традици-
онный чуб, серьезное выражение на мальчишеском ли-
це.
Во время стоянок в походе или на отдыхе Самойлов
часто сидел и сосредоточенно что-нибудь- писал — весточ-
ку ли матери, наградную реляцию на казака или дневник,
называемый «журналом боевых действий».
В небольших подразделениях журналы велись редко.
Их никогда не смотрело начальство, потому что всег-
да куда-нибудь да спешило и не имело времени зани-
маться «беллетристикой». А Самойлов аккуратно запи-
сывал свои мысли обо всем происходящем.
Уезжая из части, он прихватил с собой заветную
тетрадку, потому что это уже был не «журнал», а лич-
ный дневник офицера.
С большим трудом удалось выпросить у Самойлова
его записки. Он застенчиво посмеивался, краснел, нерв-
но поглаживал свой светлый чуб, говорил: «Нет, зачем
же. Надо многое вспомнить, добавить, тогда и почитать
можно...»
Согласился все-таки дать. А пробелы восполнил уст-
ными воспоминаниями.
Вот что писал комэск Самойлов:
«4 апреля 1944 года. Всю ночь двигались в обход
260
станции Раздельной. Разбитые и размытые проселочные
дороги... Колонны идут «впритирку». Всюду локтевая
связь.
Большаки переходим осторожно, но быстро. По ним
все время снуют какие-то немецкие части. Куда и за-
чем — неизвестно. Может быть, они едут нас «окружать»
туда, где и след наш давно простыл. Пусть едут. Бензи-
на у них много.
Немцы не могут не слышать движение наших колонн.
Но движение всюду, и они полагают, что это «свои»
или так — мелкие партизанские отряды... Иногда прихо-
дится ждать, когда пройдут их машины по шоссе или
грейдеру. Потом дорогу пересекаем и идем — точно по
азимуту. Честно соблюдаем «правила уличного движе-
ния».
Я думаю, что главным условием успешных маршев
по вражеским тылам является учет боязни противника
ввязываться в ночные бои. К тому же по шоссе чаще
всего двигаются войска резервов, имеющие оДну лишь
цель — поскорее добраться до места сосредоточения. В
их задачу не входит борьба с партизанами или подвиж-
ными группами советских войск, прорвавшимися в тыл,
а инициативы они не проявляют: «подальше от греха...».
То в хвосте, то в голове наших колонн появляются
офицеры связи, торопят, подгоняют «именем командую-
щего». Затемно нужно выйти в самый тыл Раздельной —
крупной узловой станции. Взять ее — значит перерезать
железную дорогу Одесса — Тирасполь и захлопнуть путь
отхода Одесской группировки гитлеровских войск в Ру-
мынию. Крепко задумано!
Тяжеловато колоннам. Иногда в колоннах появляет-
ся и сам Плиев — торопит, летает на новом коне туда-
сюда. В Березовке у него убило двух замечательных ло-
шадей — под «свинцовым занавесом». Какие кони были!
Нескоро найдешь замену...
Нам разведчикам хорошо. Мы и так впереди, торо-
пить не приходится.
Вызвал комдив. Приказал идти в поиск. Задача:
захват узла связи немецкого командования в Раздель-
ной. Там находятся крупные резервы Одесской группи-
ровки. Должна быть прямая связь со Ставкой Гитлера
иди, по крайней мере, со штабом армейской группы.
Мы должны сделать налет на узел связи, захватить
261
его до начала штурма Раздельной нашими войсками.
Исполнимо ли? В кинофильмах просто... Были у нас де-
ла исключительные, но тут, признаться, я мало верил в
благоприятный исход задуманного, хотя обязан был ве-
рить. Без веры — дело дрянь. С трудом подавил свои
сомнения. Направляюсь с лучшим взводом к Раздельной.
Моросит дождь. Темнота невероятная. Это радует ме-
ня и разведчиков. Сейчас 22.30. Пошли»..
Перед штурмом
В маленькой походной палатке И. А. Плиев дикто-
вал шифровальщику кодограмму командующему 3-го
Украинского Малиновскому и Члену Военного Совета
фронта Хрущеву.' Адъютант освещал американской
электрической «свечой» карту, лежавшую на коленях ге-
нерала.
— Я подошел к Раздельной. Медлить с наступлением