― Хорошая девочка, ― сказал я.
Я не предупредил ее, когда ударил снова. Она вскрикнула при первом ударе по заднице и непроизвольно выгнула спину дугой. Я несколько раз отхлестал ее по заднице, прежде чем перейти к другой части. Каждый раз она хныкала, но не использовала свое стоп-слово и не просила меня остановиться.
Пороть женщину было для меня почти все равно что рисовать. Мелани была похожа на чистый холст, а хвосты - на кисть, раскрашивающую ее кожу красными полосами.
Мой член был болезненно твердым и таким неудобным в моих штанах. Он пульсировал с каждым ударом и каждым всхлипом или стоном. Я дышал так же тяжело, как и Мелани, но не от напряжения, вызванного обращением с плетью.
Мелани превзошла мое воображение. Она была такой грациозной и покорной женщиной, принимавшей все, что я хотел ей дать.
Глухой звук. Звук был приятным, когда хвосты касались ее кожи, но не более приятным, чем звуки, издаваемые Мелани.
Глухой звук. Спина Мелани согнулась, когда я снова ударил ее по верхней части спины.
Глухой звук. Еще один удар.
Глухой звук. И еще один.
Я не мог прийти в себя от того, насколько она совершенна. Она была всем, о чем я мечтал, и даже больше. Пот выступил у меня на коже, а грудь ритмично вздымалась, когда я дышал, медленно и контролируемо.
На последних нескольких ударах я вложил в это больше силы, проверяя ее пределы, когда хвосты затрещали по ее заднице. Все, что она делала, это стонала, когда выставляла свою задницу навстречу ударам.
― Такая красивая шлюха, причиняющая тебе боль, ― прокомментировал я и бросил плетку на пол. У Мелани перехватило дыхание от моего комплимента, и я улыбнулся, как легко было произвести на нее впечатление.
Отойдя от нее на пару шагов, я остановился, чтобы полюбоваться своей умелой работой. Верхняя часть ее спины, задница и бедра были красными и опухшими, что резко контрастировало с ее идеальной белой кожей. Она была великолепна в таком виде, связанная и красная от оставленных мной отметин. Я не мог дождаться, пока она заживет, чтобы я мог сделать с ней это снова.
Пороть ее было более эротичным, чем все, что я когда-либо испытывал. Как бы сильно мне ни хотелось жестко трахнуть ее на кресте, сначала я должен сделать кое-что еще.
Я сделал еще одну ее фотографию.
"Наша сабмиссив так хорошо восприняла эту маленькую замшевую шлюшку, испытывающую боль"
Снова сосредоточившись на ней, я посмотрел на ее сочную попку и ухмыльнулся.
― Ты сказала, что у тебя нет опыта в анальных играх?
― Д-да, сэр, ― пробормотала она, заикаясь.
― Что ж, тогда давай посмотрим, как красиво твоя попка растягивается для меня.
То, как Мелани напряглась, было нетрудно заметить, как и дрожь, пробежавшую по ней, когда она подумала об этом. Ее не отталкивала идея анальных игр, просто она нервничала, что хотела попробовать что-то новое.
Ухмыляясь, я пошел и взял, что мне было нужно, и разложил все на маленьком столике недалеко от нее.
Я снова наклонился к ее уху и прошептал:
― Я собираюсь понемногу растягивать твою задницу. Начнем с одного пальца, затем с двумя. Я буду трахать тебя ими до тех пор, пока ты не сможешь справиться с анальной пробкой, которую я купил специально для тебя.
У Мелани перехватило дыхание, и она захныкала, но ничего не сказала. Она не заговорит, пока я не задам ей вопрос. Она училась подчиняться и передавать мне бразды правления.
― Каждый раз, когда ты будешь со мной, я буду растягивать ее, понемногу, пока ты не сможешь взять мой член. Тебе бы этого хотелось, Белла? Ты бы хотела, чтобы я трахнул твою пухлую попку? ― мой голос был хриплым и темным от желания, и это подействовало на нее так же сильно, как и мои слова.
― Да, сэр, ― простонала она, захваченная мыслью о том, к чему мы готовимся.
Удовлетворенный, я велел ей выгнуть спину, давая мне больше доступа к ее заднице. Симпатичная звезда, о которой шла речь, привлекла все мое внимание, зная, что я собираюсь с ней сделать. Я не делал секрета из того, что мне особенно нравятся задницы: разглядывание, шлепки, порка кнутом, дрочка пальцами, трах...
Анальный секс был такой запретной темой для большинства. Это не считалось приличным, и многие могли бы счесть это грязным. Что ж, они были правы в последнем предположении, анальный секс был самым грязным трахом на свете.