Я стал профессором в двадцать семь, и проработал здесь семь лет. Это было моей страстью, и я собираюсь оставить все это позади.
Внутри здания было так тихо. Не было смеха, льющегося по коридору, или толпы студентов, и это кажется таким неестественным. Я не мог дождаться начала семестра - первого семестра, который также станет для меня последним.
Я ненавидел это.
Я ненавижу мысль, что следующие несколько месяцев станут концом моей карьеры профессора. Но я должен сделать свою сестру счастливой. Она и так через многое прошла, из-за болезни отца и всего остального. По какой-то причине она все еще любила его, и хотя я ни хрена не мог этого понять, я уважал ее чувства.
Университет был моим домом. Именно здесь я учился. Разве это не безумие? Провести в этом месте в общей сложности шестнадцать гребаных лет, и распрощаться с ним.
Направляясь в офис миссис Питерсон, я остановился у ее новенькой ассистентки. У миссис Питерсон были проблемы с ними, и она очень часто их увольняла, либо они увольнялись сами.
Моей заведующей кафедрой была суровая шестидесятилетняя женщина, но мы прекрасно ладили.
― Здравствуйте. Меня зовут Киллиан Райт. У меня назначена встреча с миссис Питерсон, ― сказал я девушке, застенчиво улыбающейся мне. Эта улыбка напомнила мне о Мелани и о том, как я скучал по ней. Всего пара часов, и я снова увижу ее.
Слава Богу.
Мне было жаль парней, что им еще ждать и ждать своей ночи с ней.
― Ах, да. Она скоро вернется. Вы можете присесть вон там, ― она кивнула в сторону двух удобных на вид кресел. ― Не хотите ли чего-нибудь выпить, пока ждете? Кофе? Чаю? ― предложила девушка.
― Немного чая было бы чудесно, спасибо, ― с благодарностью ответил я.
Через несколько минут она протянула мне чашку. Улыбнувшись в знак благодарности, я принял ее. Когда он остыл настолько, что можно было пить, я нерешительно сделал глоток. Удовлетворенный вкусом, я сделал глоток побольше.
Я как раз ставил пустую чашку на придиванный столик, когда вошла миссис Питерсон. Она остановилась рядом со мной и одарила меня одной из своих редких улыбок.
― Мистер Райт, так приятно снова вас видеть, ― поприветствовала она меня с оттенком теплоты. Большинство людей боялись ее из-за ее суровости, но я знал, что она именно такая. Как профессор, я видел много несправедливости по отношению к женщинам, особенно к тем, кто находится у власти. К ним относились по-другому только потому, что они не были мужчинами.
― Я тоже рад вас видеть, ― сказал я в ответ. Я уважал эту женщину.
― Следуйте за мной, ― она кивнула в сторону двери в кабинет.
Ее офис был организован и выглядел очень профессионально, с книгами, убранными в книжные шкафы, и дипломами, гордо висящими на стене.
― Пожалуйста, присаживайтесь, ― миссис Питерсон кивнула на стул за своим столом, а сама обошла его и села напротив. ― Чем я могу вам помочь? Я полагаю, это не светский визит? ― усмехнулась она.
― Боюсь, что нет, ― ответил я, мой голос был полон эмоций. ― Я увольняюсь.
Ее брови взлетели вверх, почти достигнув линии роста волос, когда она уставилась на меня.
― Ладно, я этого не ожидала, ― ее голос звучал шокировано, она знала, насколько мне нравится моя работа.
― Я тоже, ― я выдавил смешок. ― Возникли кое-какие семейные проблемы, и я не смогу продолжить свою работу здесь. Не переживайте, я собираюсь уволиться после семестра, так что у нас достаточно времени, чтобы найти мне замену.
Я открыл папку, вытащил конверт и протянул его ей.
― Вот мое заявление.
― Мне... мне жаль это слышать, мистер Райт. И я могу говорить за всех, когда говорю, что нам будет вас не хватать. Если вы когда-нибудь захотите вернуться, знайте, что здесь всегда найдется место для вас.
― Спасибо вам, миссис Питерсон. Я действительно ценю это.
Мы поговорили еще некоторое время, и когда я уходил, я чувствовал себя еще более дерьмово. Будущее, которого я никогда не хотел, но, подобно судьбе, я не мог избежать его. Единственное, что улучшало мое мрачное настроение, - это осознание, что я скоро увижу Мелани.
Мне казалось, что вместе с конвертом, я отдал ей жизненно важную часть себя. Алан и Гидеон пытались отговорить меня от этого решения, но я должен был сделать это ради сестры.