Нерешительно я приняла его руку, и он помог мне подняться с дивана.
― Я никогда раньше не танцевала с мужчиной, ― призналась я, краснея.
― Просто расслабься и позволь мне вести, ― прошептал он мне на ухо. Его губы щекотали мою кожу, и я задрожала в его объятиях.
Алан обвил мои руки вокруг своей шеи, а своими обнял меня за талию, крепко прижимая к себе.
― Видишь, это не так сложно, ― сказал он, когда мы начали мягко двигаться под медленную музыку.
― Ты прав, ― прошептала я. ― Когда я с тобой, ничто не бывает трудным.
Положив голову ему на грудь, чувства радости и привязанности переполняли меня. Мы двигались синхронно и мое тело инстинктивно следовало за ним.
Когда закончилась третья песня, он схватил меня за подбородок и притянул губы к своим, сладко целуя. Я растаяла в его объятиях, и тихий вздох вырвался из меня, когда мы отстранились друг от друга.
― Спасибо, Алан.
― За что?
― За все. И за это свидание.
― Свидание еще не закончилась, ― он улыбнулся и поцеловал меня, прежде чем отпустить. ― Присаживайся, а я пойду принесу нам еще вина.
Присев на диван, я сняла туфли и застонала от облегчения.
Алан быстро вернулся ко мне с двумя бокалами в руках. Я сделала несколько глотков, прежде чем лечь, положив голову ему на колени, устраиваясь поудобнее. Полтора бокала, которые я выпила за вечер , оставили во мне ощущение тепла и уюта.
― О чем ты думаешь? ― спросил Алан. Его рука начала гладить мои волосы, и мне это так нравилось. И нравилось просто находиться в его компании.
― О твоем рассказе, ― я ответила честно. Он перестал играть с моими волосами, но через несколько секунд начал снова. ― Что ты не хочешь совершать ту же ошибку, что совершил твой отец.
Я помню тот взгляд, который он бросил на меня, когда сказал мне это. Было похоже, что он хочет сказать мне кое-что еще.
― Ммм.
― Я... Я не знаю. Наверное, эти слова просто запали мне в душу, ― мои слова закончились зевком, и Алан усмехнулся.
― Устала?
― Это твоя вина! Если бы не твои волшебные пальцы, я бы сейчас не засыпала, ― то, как он гладил мои волосы, было чертовски приятно и так расслабляло. Я не могла бороться со своими отяжелевшими веками.
― О, Белла, у меня фантастические пальцы. И ты с ними хорошо знакома, ― он самодовольно ухмыльнулся. ― Или тебе нужно напомнить, насколько волшебными они бывают в других местах?
После его слов атмосфера в комнате изменилась. Расслабление в моем теле сменилось возбуждением.
Его свободная рука скользнула вниз по моему телу, щекоча меня легкими, едва ощутимыми прикосновениями. Я была пленницей его взгляда, когда он смотрел на меня сверху вниз, его глаза потемнели от вожделения.
У меня перехватило дыхание, когда он задрал подол моего платья до бедер, обнажив мои уже влажные трусики - трусики, которые он выбрал для меня.
― Раздвинь ножки, Белла, ― прохрипел он. И я не задумываясь раздвинула их, давая ему пространство, в котором он нуждался.
Я тихо застонала, когда его пальцы скользнули по клитору и ниже к дырочке. Он гладил меня через ткань трусиков, все это время пристально глядя на меня, впитывая каждую мою эмоцию.
― Ты понятия не имеешь, что ты делаешь со мной, ― прошептал он.
Открыв рот, я как раз собиралась сказать ему то же самое, но в этот момент он сильнее надавил на клитор, обводя его с идеальной скоростью. Вместо этого мои слова превратились в стон, когда моя спина выгнулась от удовольствия.
Его другая рука опустилась к затылку. Пальцами он нащупал мой пульс, и слегка надавил на него.
― Ммм. Это для меня так колотится твое сердечко?
Прежде чем я ответила, он сдвинул трусики в сторону, обнажая мою киску. Я зашипела, когда он скользнул в меня двумя пальцами.
― Да, сэр, ― простонала я. Мои ноги раздвинулись еще шире, отчаянно нуждаясь в большем.
Мне нужно больше его прикосновений.
Больше пальцев внутри меня.
Больше его.
― Пожалуйста, Сэр, ― взмолилась я. Мой голос прозвучал хрипло и отчаянно.
― Что ты хочешь, Белла? ― он согнул пальцы и помассировал мои стенки с таким мастерством, что мой желудок сжался от ревности. Я не хотела думать, на ком он отточил свои навыки так искусно доставлять удовольствие женщине.
― Тебя, ― я захныкала. Мое зрение затуманилось от удовольствия.