Он был таким горячим и пульсирующим... это просто опьяняюще... Моя киска сжалась в обхвате, и Гидеон застонал от удовольствия.
― Твоя киска так хорошо его принимает, ― похвалил Алан. ― Тебе это нравится? Тебе нравится, как его член трахает тебя? ― его голос был низким, хрипловатым и таким горячим.
― Да, сэр, ― я застонала и вскрикнула, когда Гидеон начал толкаться быстрее, усиливая удовольствие. Я двигала бедрами назад, встречая его толчки своими.
Все, что я могла слышать, было наше прерывистое дыхание и влажный чавкающий звук, с которым его член трахал меня.
Я уже.. я уже готова кончить...
Гидеон внезапно прекратил свои движения, держа член глубоко внутри меня.
― Пожалуйста, папочка, ― взмолилась я, чувствуя, как оргазм медленно отступает. ― Еще один толчок... и я кончу. Пожалуйста...
Я чуть не заплакала от облегчения, когда он снова начал двигаться. Но вместо того, чтобы снова войти в меня, он полностью вытащил из меня член, оставив меня опустошенной и возбужденной сверх всякой меры.
― Не сейчас, малышка. Тебе придется подождать, ― прошептал Гидеон.
Слишком отчаявшись, чтобы позволить оргазму уйти, я опустила одну руку вниз и быстро обвела свой клитор, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы кончить. Я знала, что это была плохая идея. Я, блять, знала, что им это не понравится. И все же я не могла удержаться от погони за кайфом, который был в пределах досягаемости.
Быстрый шлепок по заднице заставил меня вскрикнуть скорее от боли, чем от удовольствия.
― Плохая девочка, ― резкий шепот Гидеона заставил мою руку застыть у меня между ног. ― Только мы решаем, когда тебе можно кончать. Твое наказание будет тебе уроком, и поверь, оно тебе совсем не понравится.
Дрожь пробежала по моему телу от его слов. Трепет, который я испытывала, был неописуем.
Наказание было неотъемлемой частью БДСМ, и это была еще одна вещь, которая привлекла меня к нему.
Часть меня уже знала, что я не просто жажду подчинения, но и нуждаюсь в нем. Я устала быть независимой, устала следовать правилам общества.
Это стало для меня утомительным.
Я многое переосмыслила.
Я была ответственной до такой степени, что у меня никогда не было личной жизни. Моя жизнь вращалась вокруг работы и учебы.
Теперь я сабмиссив. Я с легкостью могу отпустить поводья и позволить другому человеку взять верх. Честно говоря, находясь с ребятами, я чувствовала себя свободнее, и намного расслабленнее. Все решения принимали они, все планировали они - все зависело от них. Мне не нужно ничего делать, кроме как следовать их приказам.
― Иди в игровую комнату и представься нам, ― рявкнул Алан.
― Д-да, сэр, ― пробормотал я запинаясь, и быстро начала натягивать трусики с джинсами. Мои щеки пылали.
Я чувствовала на себе их взгляды, когда торопливо проходила мимо них. Мое сердце бешено колотилось в груди, а ладони с каждой секундой становились все более липкими.
Белая комната была освещена и пахла свежестью и чистотой. Мне стало интересно, убирал ли Гидеон комнату сам или это делал кто-то из персонала. Не думаю, что он позволил бы кому-либо еще, кроме нас, находиться здесь.
Торопливыми движениями я разделась и опустилась на колени на мягкий ковер. Мой взгляд задержался на гранитном полу, вспоминая, как Гидеон поставил меня там на колени. Я все еще помнила, какой твердой и холодной была поверхность подо мной.
Прошло несколько минут, прежде чем ребята присоединились ко мне. Им действительно нравилось нагнетать напряжение и нервировать меня. Я была уверена, что они делают это специально. Они напоминали мне о своей власти, что они главные, и я должна ждать их столько, сколько они захотят.
― Расскажи нам почему ты заслуживаешь наказания? ― произнес Киллиан после пары минут, проведенных в мучительном молчании.
― Я не получила разрешения на оргазм, и... я заслуживаю наказания за невыполнение ваших приказов. Папочка сказал мне подождать, а я ослушалась. Мне так жаль, господа, и папочка, ― пробормотала я.
― Хорошо. Ты догадываешься о наказании? ― заговорил Алан, наполняя комнату бархатистой мягкостью своего голоса, хотя в нем было больше повелительности, чем мягкости.
― Я не кончу этим вечером? ― нерешительно предположила я, и мое тело напряглось, представляя эту пытку.
― О, наоборот, ― он мрачно усмехнулся, и мое тело содрогнулось от намека на порочность в его тоне. То, как он это сказал, прозвучало так, будто оргазм - это плохо.
Что это вообще значило?
― Мы должны напомнить тебе, кто на самом деле отвечает за твое тело, за твою боль и удовольствие, ― объяснил Киллиан.