― Ты должна говорить нам, если у тебя где-то болит, ― упрекнул он, когда его большие пальцы переместились на шею.
― Я... ммм... Мне трудно просить о помощи, ― призналась я со стоном, когда он массировал особенно большой узел. Я не была уверена, правильно ли я его расслышала, потому что он прошептал слишком тихо, но мне показалось, что он сказал: "Я тоже".
Когда он закончил, я застенчиво взглянула на него и искренне улыбнулась.
― Спасибо, мне намного лучше.
Он только лишь кивнул в ответ.
― Ты научился готовить еще в детстве? ― спросила я, перемешивая ингредиенты в миске.
― Я вырос с личными поварами. Мне было около двадцати, когда я начал экспериментировать с едой, и с этого все началось.
Я думала, что он ответит мне "да" или "нет", но он удивил меня, отвечая предложениями.
― О. У нас с тобой есть кое-что общее. Я тоже начинаю поздно осваивать кулинарные навыки.
Иногда я забывала, что у нас довольно приличная разница в возрасте. Я не часто об этом задумывалась, и для меня это не имело большого значения. Все, что имело значение, - это то, что нас была безумная химия.
― Со мной, в роли твоего учителя, ты научишься хорошо готовить в кратчайшие сроки.
Мои глаза расширились не от того, "что" он сказал, а от того, "как" он это сказал.
Это сейчас был юмор в его тоне?
Ахринеть.
Звоните 911, потому что у меня может случиться сердечный приступ из-за того, как странно сейчас ведет себя мое сердце.
― Значит, тебя учила не мама? ― спросила я, не подумав. Он никогда не упоминал о своей семье, и я подумала, что для этого была причина. Но, конечно, мой глупый рот не мог держать язык на замке.
― Нет, ― юмор пропал в его тоне, а голос стал резким и отрывистым.
Я облажалась.
Теперь я решаю готовить молча, что мне следовало решить минуту назад.
Гидеон украсил готовые вафли взбитыми сливками и свежими ягодами. От запаха приторной сладости у меня потекли слюнки.
Как раз в тот момент, когда я собиралась пойти будить парней, они заходили на кухню. На лицах у обоих было одинаковое выражение раздражения, когда они смотрели друг на друга.
Смех, который я сдерживала в спальне, вырвался наружу, и я уже не могла остановиться. Жаль, что меня не было там, когда они проснулись в объятиях друг друга.
― Хор.. ― начала я, но не смогла закончить свой вопрос, так как снова разразилась смехом. Все трое мужчин странно смотрели на меня, не понимая, из-за чего я смеюсь. ― Хорошо выспались? ― наконец спросила я, держась за живот.
Алан что-то проворчал, в то время как Киллиан выглядел смущенным, его покрасневшие щеки были явным признаком.
― Ты видела, да? ― спросил меня Киллиан.
Я кивнула в ответ.
― И почему ты нас не разбудила? ― следующим спросил Алан.
Пожав плечами, я поддразнила их:
― Вы выглядели там довольно уютно.
― О чем вы говорите? ― вмешался Гидеон.
Я вытащила из кармана телефон и разблокировала его. И когда я показала ему фотографию, я, блять, не шучу, на его губах определенно заиграла улыбка.
Повернув телефон, я показала фотографию этой парочке, которая на фото. Киллиан первым разразился смехом, рассеяв напряжение между ним и Аланом.
Это воспоминание, которое я буду помнить старой и седой. Я буду помнить тепло, которое я чувствую сейчас, буду помнить каким полным было мое сердце и какой счастливой была я.
Жизнь состояла из мгновений.
И это мгновение навсегда останется со мной.
***
― Чувак! Помнишь тот раз, когда ты подлил розовую краску в мой шампунь? Мне пришлось пойти на благотворительное мероприятие отца, выглядя как гребаный фламинго, ― захохотал Киллиан, обращаясь к Алану, когда мы закончили с завтраком.
― Это была месть! Ты первый начал, когда подсыпал мне в кофе слабительное! Из-за тебя я пропустил важный тест!
― Нет, он этого не делал. Это сделал я, ― признался Гидеон, и я рассмеялась еще сильнее.
Вскоре смех перешел в рыдания, которые, в свою очередь, заставили всю кухню замолчать, за исключением звуков моего уродливого плача.
― Малышка, ты в порядке? ― прошептал Гидеон. Я ничего не могла разглядеть сквозь слезы, но знала, что все они наблюдают за мной. ― Поговори со мной, ― нежно сказал он, обхватив мою щеку, о, да так нежно, что это только заставило меня заплакать еще сильнее.
― Я не знаю, почему я-я плачу, ― я попыталась выдавить из себя смешок, но он вышел дрожащим.