Кажется, он ненавидит меня.
Но почему?
Я ведь так стараюсь. Правда.
Я прячу руки за спину, пытаясь унять их дрожь. Если он увидит, будет только хуже.
― Что это, черт возьми, такое? ― рычит он, поднимая листок бумаги.
Я посмотрел на лист, мое сердце бешено колотилось в груди. Это подарок для него, и я так старался. Почему он его разозлил?
Я шепчу, понизив голос:
― Это... это бабочка. Я нарисовал ее для тебя.
Я просто хочу, чтобы ты понял, что я больше не хочу, чтобы ты испытывал ко мне ненависть.
Он свирепо смотрит на меня, и я отшатываюсь.
― Ты рисуешь бабочек? Мой сын рисует эти девчачьи штучки? Ты пытаешься меня вывести из себя, да, мальчик?
Я начинаю учащенно дышать, и у меня начинает болеть под ложечкой.
― Прости, я обещаю, что больше так не буду.
Он сжал челюсти, скомкал бумагу в руке и швырнул ее в меня, прежде чем рявкнуть:
― Что я говорил о том, что "прости" - бесполезное слово!
Почему у меня не получается вести себя правильно.
Я опускаю голову и впиваюсь ногтями в ладони, стараясь снова не расплакаться. Когда я плачу, становится только хуже.
― Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! ― рычит он, и я поднимаю на него глаза, чувствуя страх, от которого у меня болит живот.
Паника поднимается в моей груди. Дышать становится все труднее и труднее.
― Ты знаешь, что это значит, ― усмехается он. ― Немедленно тащи свою задницу вниз.
Я быстро качаю головой и говорю:
― Нет, нет, пожалуйста. Я больше так не буду. Я обещаю. Я буду стараться еще больше.
Его руки были сжаты по бокам, когда он опустил на меня глаза.
― Не смей говорить мне "нет" и не давай обещаний, которые, как ты знаешь, не сможешь сдержать. Ты всегда будешь бесполезен. А теперь спускайся вниз.
Я просто киваю. Нет смысла бороться с этим. Я это заслуживаю.
Он оглядел меня с ног до головы, с отвращением покачав головой, прежде чем развернуться и выйти из комнаты, в то время, как я оцепенел от страха.
Я больше не хочу так жить.
Я хочу, чтобы кто-нибудь забрал меня отсюда.
Крик и низкий, грубый, сердито кричащий голос снизу, заставил мой пульс бешено колотится.
Мама...
Он снова причиняет маме боль.
Я ей тоже не нравлюсь. Но я терпеть не могу, когда кому-то делают больно. Я хочу защитить ее.
Я бросился бежать, но мои легкие горели, и я не мог дышать. Мне нужно было бежать быстрее.
Когда я добираюсь до лестницы, все вокруг меня начинает расплываться. Я пытаюсь спуститься как можно быстрее, но затем резко останавливаюсь, увидев маму на полу.
Он стоит над ней и кричит:
― Почему ты не смогла подарить мне сына, которого я так хотел? ― он поворачивает голову в мою сторону, и я задерживаю дыхание. ― Посмотри, что ты заставил меня сделать, ублюдок!
― Прекрати! ― кричу я, мой голос срывается, когда я чувствую, как во мне поднимается гнев. ― Оставь ее в покое!
Он стиснул зубы:
― Сукин сын, ты напрашиваешься, не так ли?
Я перевожу взгляд с него на маму и обратно, чувствуя, как горят мои глаза, когда я набираюсь смелости и подбегаю к ней. Я опускаюсь на колени и кладу руку ей на плечо.
― Мне так жаль, мама.
Хотел бы я быть сильнее.
Хотел бы я, чтобы у меня было больше сил.
Хотел бы я остановить его.
Хотел бы я не быть слабым.
Она шлепает меня по руке и отталкивает, глядя на меня так, словно тоже ненавидит.
Я ненавижу, что она плачет.
― Пожалуйста, мама, не плачь.
― Не прикасайся ко мне! ― шипит она, отворачиваясь от меня. ― Отойди от меня! Посмотри, что ты наделал! ― ее голос полон гнева. ― Это все твоя вина!
Я опускаю голову от стыда, плотно сжимая губы, чтобы они не дрожали.
Что со мной не так?
Я действительно не хотел причинять ей боль... а лишь хотел, чтобы она обнимала меня. Я вижу, как дети в школе и их матери обнимаются. Похоже, это приятно.
Я снова слышу эти шаги, и когда открывается дверь в подвал, все мое тело напрягается.
― Ты знаешь, что делать, Гидеон. Подвал. Живо.
Я резко вздыхаю, боясь пошевелиться, когда его громкий голос заставляет меня подпрыгнуть:
― Не заставляй меня тащить тебя туда за шкирку!
Я поднимаюсь с пола, чувствуя, как в животе все скручивается от страха. Хотел бы я быть хорошим мальчиком, чтобы ему не приходилось так поступать со мной.
Я смотрел в пол, не осмеливаясь поднять глаза, заставляя свои ноги двигаться. Мое сердце билось сильнее с каждым шагом.
Когда я остановился рядом с ним, я задерживаю дыхание, и все мое тело начинает дрожать. Я так злюсь на себя за то, что мне страшно и грустно. Я ненавижу, когда мне страшно, и еще больше ненавижу, когда мне грустно. Я знаю, что это только заставляет его ненавидеть меня еще больше .