― Хорошо, ― кивнул Кевин. ― Если ты так считаешь, ― сказал он, казалось, колеблясь, как будто хотел сказать что-то еще. Однако, в конце концов, он решил не продолжать.
Моя жизнь превратилась в американские горки, полные драмы и волнений, и мне это ни капельки не нравится. Почему она не может быть похожей на сказку, с романтикой и полем ромашек?
― Останься хотя бы на ужин. Мы будем готовить лазанью.
Обычно при мысли о лазанье, приготовленной Кевином, у меня текут слюнки. Сейчас при мысли о еде мой желудок сжался в тугой узел.
― Конечно. Я могу приготовить салат.
Его взгляд сузился, когда он посмотрел на меня, чувствуя, что что-то не так. Возможно, моя улыбка показалась ему слишком натянутой, или, возможно, в моем голосе не было настоящих эмоций. Что бы это ни было, что-то в моем поведении подсказало ему, что что-то не так.
― Перестань так на меня смотреть. Я в порядке, ― настаивала я.
― Ты не в порядке, ― возразил Кевин.
Черт.
И почему я всегда так открыто проявляю свои эмоции?
― Ладно. Сдаюсь, ― неохотно согласилась я. ― Просто мое решение - побыть некоторое время вдали от них, это будет для меня нелегко. Нет, даже не нелегко, это будет невероятно трудно.
Кевин кивнул.
― Выбор всегда за тобой, моя дорогая, и я поддержу тебя, какое бы решение ты ни приняла. Возможно, тебе стоит еще немного подумать? Парни поймут, если тебе понадобится больше времени, ― он нежно касается моего колена, и от этого простого жеста у меня на глаза наворачиваются слезы.
Покачав головой, я уставилась на небольшую трещину в вазе рядом с телевизором, пытаясь сдержать слезы.
― Я приняла решение. Дело сделано.
Он ничего не сказал, но тихо вздохнул. Ему не нужно было ничего говорить. Все, что он хотел сказать, было выражено в этом единственном вздохе под названием: "Ты совершаешь ошибку". И мое сердце сжалось, словно в знак полного согласия. Но моя голова... моя голова оставалась сильной, потому что она знала, что для начала, нужно разобраться с Гидеоном.
― И когда ты собираешься им сказать? ― тихо спросил он.
Я пожала плечами, чувствуя легкую панику. Я больше всего боялась, что это правда, что Гидеон и правда убийца своих родителей. И меньше всего хотела остаться с разбитым сердцем, и, возможно, им тоже придется столкнуться с такой же болью.
― Мелани, если ты уверена в своем решении, то должна сказать им. Было бы нечестно заставлять их ждать в напряжении, когда ты уже приняла решение, ― сказал он мягким голосом.
― Ты прав, я напишу им, что нам нужно встретиться.
Мысль, что я буду находиться с ними в одной комнате, наедине, заставила мой желудок сжаться еще сильнее. Однако я попыталась улыбнуться, чувствуя на себе пристальный взгляд Кевина.
Глава 56
Мелани
Я сделала глубокий вдох и отправила сообщение Алану, что готова с ними встретиться. После этого Кевин поднялся с дивана и протянул мне руку, помогая встать.
― Пойдем готовить ужин, ― сказал он повышенным тоном, и мгновение спустя я поняла, почему он говорил так громко.
Голова Терезы высунулась из дверного проема ванной. Вид ее, пытающейся разглядеть, чист ли берег и все ли в порядке, заставил меня улыбнуться. Хоть я и не была готова оставаться одной в своей квартире, я испытала облегчение, что эти двое голубков проведут время вместе, и я не буду лишать их романтики.
Кулинария недавно стала моим новым хобби, или, скорее, приготовление пищи с кем-то особенным стало моей новой страстью. Это было совсем не то, готовить на кухне с Кевином и Терезой. Радость, которую я испытывала с Гидеоном, исчезла. Сейчас я не испытывала интереса к приготовлению, потому что получала удовольствие от общения с ним, а не от самой готовки. Теперь это была скорее рутинная работа, в которой не было ничего интересного.
Неужели, в будущем, все, что я буду делать, мне будет только напоминать о них? Когда я буду брать в руки нож, чтобы нарезать овощи, я буду вспоминать Гидеона. Будет ли моя постель всегда напоминать мне о ночи, которую Алан провел вместе со мной? Вернет ли вкус итальянской пиццы воспоминания о моем первом свидании с Киллианом?
Мы были вместе совсем недолго, но за это время они стали важной частью моей жизни, моих воспоминаний и моих мыслей. В глубине моего сердца они также занимали особое место.