Вспоминаю вопли отца, и морщусь. Хорошо, что Вадим решил помочь – в бумагах и про его отца многое есть.
Некоторые документы нужно хранить в сейфе, а не в ящике стола. Так что отец не так уж и прав – косяк не только мой. Додумался же, еще бы на кухне бросил эти бумаги.
- Пора, - дернул меня Вадим, и мы вышли из тачки.
ЛИЯ
Растираю ушибленные колени и прислушиваюсь к тишине в квартире.
Пятнадцать минут назад ко мне в окно влезли грабители. Тридцать секунд назад они поняли, что дом не пустой, что здесь кто-то есть.
А сейчас...мне надо срочно решить, что делать.
Мужчины молчат. Подозрительно долго, даже шепота не слышно.
Поворачиваюсь к окну и мелко трясусь. До подоконника несколько шагов всего, мне только забраться и выскочить…
Но их все таки двое, а вокруг так темно. Нужно действовать хитростью, обманом, и я решаюсь. Набираю в грудь воздуха и выдыхаю.
- В доме полно полиции, - мой голос тишину разрезает, как нож. - Вас здесь ждали. Это засада. Я майор Русалкина. Вы арестованы. Поднимите руки и бросьте оружие.
На мое вранье никто не отзывается. Даже одежда не шуршит, ничего нет. Кажется уже, что мне просто дурной сон приснился, и я в этой темноте одна.
- Вы слышали? - повторяю дрожащим голосом.
В груди нарастает томление, тяжелое, странное. Здесь два взрослых мужчины и я, почти голая.
- Сюда уже бегут мои люди, - угрожаю и опираюсь на ладони. Привстаю с пола.
И замираю.
В тишине звучат шлепки по фонарику. Тихий щелчок кнопки. И меня слепит проклятый синеватый свет.
Закрываю глаза рукой и вздрагиваю от смешка Артема:
- Вау. Вадим. Глянь на майора Русалкину.
Мои светлые волосы - моя гордость, они спадают ниже талии. После сна они спутанные, растрепанные.
Я лишь в белой майке и синих трусиках-бикини. И меня сейчас при слабом свете
фонарика разглядывают два грабителя.
В панике отшатываюсь в сторону от полосы света, налетаю на вазу и раскидываю руки, удерживая равновесие.
- Шикарная фигурка, - хрипло хвалят меня. - Майор Русалкина, мы согласны. Арестуйте нас немедленно. Скорее.
Луч фонарика прыгает, мужчины приближаются. Сердце стучит, выскакивает из груди.
- Не подходите! - выкрикиваю.
- Товарищ Русалкина, мы хотим сдать оружие, - низкий голос опасно близко.
А моих венах кровь закипает, меня в жар швыряет, я не вижу их, но чувствую - они опасны.
В них гибель моя.
Наклоняюсь и подхватываю вазу с пола. Тяжелая. Швыряю ее на свет.
И вижу, как вазу отбивают мужские руки. Она летит прямиком в модную скульптуру из металлолома на подставке.
Польский художник. Триста часов работы. Грохот, осколки, синие полосы света пляшут по стенам.
- Вот стерва мелкая, - хмыкает Артем.
- Сейчас майор получит по русалочьей попке, - темный силуэт Вадима подается вперед.
На запястье смыкаются цепкие горячие пальцы, и меня будто током простреливает, на щеке его дыхание, мятное и пьянящее.
Царапаюсь, вырываюсь и шмыгаю за диван. Оттуда ныряю в арку в коридор.
И вовремя - в гостиной вспыхивает свет.
Они нашли выключатель.
Бегу по коридору. Волосы в глаза лезут, мешают. Вспоминаю наказы папы и закрываю ладонью рот, чтобы не визжать на весь дом.
Они с братом всего несколько часов назад уехали на дачу. Там что-то с электричеством, неполадки.
Папа сказал, что они завтра утром вернутся.
И по этому поводу мы с Маринкой собрались сегодня в клуб.
- Как будешь ложиться спать, Лия, - выговаривал мне папа в десятый раз. - Запри все двери, окна закрой. И держи рядом тревожную кнопку. И телефон. И сразу звони мне или брату. Точно можно тебя одну оставить?
- Папуль, мне девятнадцать лет, а не пять, - мне смешно было, я ему даже куртку из шкафа достала, заботливо одеваться помогала, выпроваживала моих мужчин на дачу.
И вот.
- Товарищ майор, - зовут меня. Этот голос сквозь стук сердца в ушах прорывается. И свет загорается уже в коридоре. - Засекай время, малыш. Пять секунд - и мы рядом. А я и не знал, что у Крещенского есть такая лапочка-дочка. Малыш?
Боже.
Налетаю на стену с электрическим щитком. Распахиваю стеклянную дверцу и пальцами бью по тумблерам.
Квартира тут же погружается во тьму.
Перевожу дыхание, ладонью накрываю сердце.
Ну всё, эти развратные грабители меня найдут. Малыш сейчас тихо доберется до комнаты.
И сотового телефона.
ВАДИМ
Дом нихера не знакомый, в темноте искать нужные бумаги – так себе решение. Вряд ли Андрюха такой же долбодятел, как батя Артема, и держит их на прикроватной тумбочке. И на кой черт все это Крещенскому? Даже в темноте видно, что нормально живут, далеко не нищеброды.