Удрать нам удалось, но вот далеко ли? Дон Джузеппе шел следом, и когда Бонни накидывал мне на плечи манто — забрал в гардеробе свое пальто. И даже слегка поклонился, пропуская нас с Бонни вперед.
Интересно, напряжения между Бонни и доном Джузеппе хватит, чтобы проскочила электрическая дуга? Или они сразу аннигилируются? Вот бы как-нибудь это не проверять на практике!
— Бонни? — почти жалобно спросил я, идя с ним под руку к машине.
Он понял, о чем.
— Не отвяжется. Прости, мадонна.
— Ты не хочешь разговаривать наедине?
— Я вообще не хочу, но придется. Касабланка?
Кивнув Бонни, я остановилась и обернулась к дону Джузеппе. Тот подошел все с той же невозмутимо-вежливой улыбкой, только глаза были холоднее Арктики.
— Миледи?
— Мы с Бонни собираемся поужинать в Касабланке. Вы могли бы присоединиться.
— Благодарю, леди Говард, с удовольствием, — кивнул дон Джузеппе и направился к своей машине, тоже черной и бронированной, тоже с охраной.
Меня передернуло. Вот как-то легко верится, что он с удовольствием бы сейчас перерезал мне горло. Черт. Я не хочу его бояться! И ужинать с ним не хочу. А хочу, чтобы он провалился к чертовой бабушке и не появлялся на горизонте. Никогда.
Я позволила Бонни, не сказавшему дону Джузеппе ни слова, увести меня к машине. Сейчас я как никогда радовалась, что Кей настоял на круглосуточной охране. Пожалуй, я даже готова была пустить парочку секьюрити в свою квартиру, чисто чтобы не просыпаться ночью с воплями ужаса.
— Все будет хорошо, мадонна, — в машине Бонни прижал меня к себе, обещая защитить от любой опасности. — Дядя Джузеппе тебя не обидит. Он, конечно же, сукин сын, но не полный придурок.
— У него взгляд убийцы, — пожаловалась я, просовывая замерзшие руки Бонни под смокинг.
— Наплюй. Он только пугает.
— И ему это удается. Он будет тебя шантажировать, чтобы ты женился на Клау?
— Будет. И попытается нас поссорить. Но у него не выйдет.
— Хотела бы я быть так же уверена.
— Ты можешь быть уверена, что я люблю тебя и Кея. Всегда буду любить.
— Но жениться тебе все же придется, да?
— Нет. Дядя переоценивает свой дар интригана.
Я только поежилась и крепче прижалась к Бонни. Ведь вместе мы справимся, правда же?
— Я люблю тебя, — шепнула я ему.
— Я знаю, Раша, — он притянул мою руку выше, к расстегнутому воротничку рубашки, и положил мои пальцы на теплое серебро. — К черту дядю с его интригами. Я — твой, ты честно меня купила.
— Сумасшедший, — я невольно облизнула губы, так горячо и обещающе прозвучали его слова.
— Не я один, — он поцеловал меня, нежно пройдясь пальцами по спине вверх и остановив ладонь на затылке.
Мы оторвались друг от друга, только когда машина остановилась у «Касабланки».
Три машины. Две наши и одна — сенатора Кастельеро.
По крайней мере, он не стал навязывать свое общество сразу, держался в нескольких шагах, пока мы шли ко входу. Кстати, позвонить и заказать столик мы оба забыли. Но, судя по тому, что нас встретил сам Алекс Семенов — об этом позаботился кто-то из охраны.
Все было так похоже на мой первый визит сюда! Те же улыбки хозяина, такая же приятная музыка, полный танцпол и гул оживленных голосов. Только сейчас рядом был Бонни, и мои губы горели от поцелуев, а прическа наверняка растрепалась, и всем вокруг было видно, что мы — вместе. Любовники. Влюбленные. Сумасшедшие на всю голову. Ведь только сумасшедшие будут дразнить дона Кастельеро!
Впрочем, он в самом деле ничего нам не сделает, разве что выразит свое «фе». Да хоть сто раз! Плевать! И вообще, я есть хочу. Будущий лорд (или леди) Говард растет и хорошеет, а я есть хочу. Опять. Почти все время! Еще немного, и превращусь в колобок на ножках, никакие платья от Веры Вонг не спасут.
В общем, за столик я села с твердым намерением как следует поужинать, и первым делом заказала много еды. Очень много еды, и чтобы хоть что-нибудь несли сразу!
Бонни в меню даже заглядывать не стал, сказав, что всецело поддерживает выбор мадонны. Нет ничего лучше блюда «много еды сразу». Ведь синьор Джузеппе согласен, не так ли?
— Разумеется. И кьянти.
— А нам зеленый чай, — мило улыбнулся Бонни. — А для начала фреш, мадонна. Позволь, я налью тебе.
Фреш уже ждал на столе, полный кувшин. Милый, предусмотрительный Алекс. Милый, заботливый Бонни. Он, кстати, снял смокинг и остался в рубашке. Я говорила, что ему безумно идут белые рубашки? Наверняка. Ему вообще все идет. Правда, синьор Джузеппе так не думал, если верить гневно раздувшимся ноздрям, когда он оценил серебряный ошейник на Бонни. Ну да. Кто бы сомневался, что Бонни расстегнет рубашку так, чтобы только слепой этого ошейника не заметил. А в сочетании с тем, как Бонни за мной ухаживал, с какой нежностью на меня смотрел — что ж, если он хотел довести дядюшку до кипения, то ему это почти удалось.