Верили, хотя и прекрасно понимали, что подарки на праздники, теплые объятия, когда это необходимо, и нежные поцелуи на прощание никаким образом не вписываются в это понятие.
— Почему ты спишь со мной, если любишь свою девушку? — однажды утром спросила она, наблюдая, как любовник одевается. — Ты ведь ее любишь, так?
— Люблю, — парень кивнул, застегивая рубашку.
— Тогда почему спишь со мной? Она ведь наверняка ничего не знает обо мне. Не знает же?
— Не знает.
— Тогда это тем более предательство и измена. Как ты можешь говорить, что любишь ее, когда раз за разом изменяешь ей со мной?
— Потому что нам обоим это нужно.
Кому именно обоим, он тогда не уточнил — им с его девушкой или все же им двоим. Она уточнять тогда не стала, зарывшись в одеяло и решив, что будет спать дальше. Он тоже больше ничего не сказал — только позавтракал, поцеловал полуспящую любовницу в щеку на прощание и, уходя, традиционно оставил записку с датой следующей встречи на клейком кусочке бумаги.
Затем они не виделись несколько недель вопреки заведенной традиции, которая предусматривала около двух свиданий в неделю: следующая встреча должна была состояться почти через месяц. Оба извелись, мучаясь от одиночества и невозможности увидеть друг друга, поделиться мыслями, чувствами, событиями… им действительно не хватало друг друга. Именно друг друга, а не их «секса без обязательств». Это казалось странным, но никто из них не желал задумываться об этом.
Когда же они увиделись в следующий раз, без приветствия кинулись в объятия друг друга.
Та ночь была еще страннее их первой встречи. Они не вылезали на крышу, чтобы посмотреть на закат, но и не срывали друг с друга одежду в порыве страсти. Просто лежали на кровати, поверх покрывала, в объятиях друг друга и размеренно дышали. Она устроилась у него под боком и, обняв его и ткнувшись лицом в его грудь, лежала с закрытыми глазами. Он, удобно обняв ее и перебирая ее длинные рыжие волосы, молча смотрел в окно и пытался заставить себя поверить, что, может быть, это последняя их совместная ночь. Может быть, это вообще их последняя встреча?..
— Я хочу расстаться с Соней, — наконец, прочистив горло, проговорил он.
Девушка у него под боком что-то невнятно пробормотала и подняла голову, чтобы вопросительно посмотреть на любовника.
— С чего вдруг? — осторожно уточнила она, теперь устраивая голову у него на плече. — Ты ведь заверял, что любишь ее.
— Заверял, — не стал спорить парень и, тяжело вздохнув, прикрыл глаза. Принялся потирать переносицу. — Но… думаю, ты была права: если я постоянно изменяю ей, то это не любовь.
— Мне даже интересно, что тебя сподвигло на эту мысль, — хмыкнула она и скривила губы в усмешке.
— Соня, — признал он и удобнее обнял любовницу. — Она… кажется, начала что-то подозревать о нас. Ей больно. Так… не должно быть. Я не хочу, чтобы ей было больно так сильно, она этого не заслуживает. Но все же… я давно остыл к ней. Даже не знаю, почему продолжал встречаться…
— Как мило, — фыркнула она и, потянувшись, растянулась на кровати. — Ты меняешь девушек, я никак не найду парня… а мы с тобой все продолжаем встречаться здесь. Сколько уже? Года два, да?
— Около того, — кивнул он и тоже слабо улыбнулся. Проговорил неуверенно: — Но, знаешь… думаю, я понимаю, почему остыл к ней. И, думаю, что я могу помочь тебе с находкой парня, если ты позволишь.
— Правда? — девушка хмыкнула и положила руки под голову. — Звучит интересно.
— Да уж, интереснее некуда, — хмыкнул парень и, оперевшись на локоть, осторожно погладил любовницу по щеке. Свет они не включали, так что приходилось довольствоваться силуэтом в темноте. Как она все же прекрасна… — Дело в том, что я хочу быть с тобой. Не только здесь, в этом номере, но и… вообще. По жизни. Что ты об этом думаешь?
— Что ты сумасшедший, — она внимательно посмотрела на любовника, но глаза ее искрились восторгом. Маленький мирок, в которым они прятались последние несколько лет, кажется, начинал рушиться. И ей это нравилось. — И я согласна попробовать.
Он улыбнулся. Затем наклонился, чтобы осторожно, влюбленно, совершенно по-новому, поцеловать, а она в ответ на это утянула его в омут последней ночи в этом маленьком мире.
Утром, когда он, уходя, по обыкновению оставил записку с инструкциями на внутренней стороне двери номера, этот их маленький безопасный мир оказался разрушенным до основания. Начиналась новая жизнь.
Они не любили друг друга, нет. Они были влюблены, у них начиналась новая жизнь и совместное путешествие в будущее.
«Я хочу быть с тобой. Очень хочу, Рит. Но не уверен, действительно ли правда то, о чем я сказал тебе вчера ночью. Не уверен, что остыл к Соне. Прости меня. Но, надеюсь, сегодня все решится. Жди меня сегодня в шесть на нашем месте. Если не приду — никогда больше не возвращайся сюда. Если не приду, давай прервем общение и начнем уже устраивать свои личные жизни в согласии со своими половинками, а не друг с другом. Прости за все.
С любовью, Ева».
Так гласила записка, которую Рита весь день не выпускала из рук, которую перечитывала раз за разом и лишь мечтала, надеялась, что Ева придет к ней. Потому что она тоже хотела быть с ним. Сердце пропускало удар за ударом, легкие не слушались, а мозг услужливо подкидывал в огонь дров и показывал четкие картинки ночей, что они провели вместе.
Она простояла на крыше почти до двенадцати, надеясь, что он вот-вот придет, извинится за опоздание и уведет в новую жизнь. Но этого не случалось. Рита смотрела на закат, глотая слезы и оплакивая разрушенный, такой любимый и теплый мирок… и даже не замечая ни заката, который сейчас казался совершенно отвратительным, ни сигналов скорой и полиции внизу, у дома.
Прямо на переходе перед отелем произошла авария. Пьяный водитель сбил молодого парня Еву, что спешил на встречу с любимой девушкой, желая скорее сообщить, что они теперь могут быть вместе. Парень погиб сразу, шепча что-то о любви, о Рите и разрушенном мире. Никто и не догадался найти эту самую Риту и сообщить ей печальную весть.
А она тем временем всю оставшуюся жизнь помнила его и верила, что он счастлив. Он все это время был мертв и сохранил свою любовь навсегда.