— Я знаю, — он уставился на экран телевизора.
— Тогда я не понимаю.
Малфой вздохнул.
— Гермиона, на самом деле, не имеет значения, что написано в твоем Заключении, потому что… — он запнулся.
Она догадалась не сразу.
А потом ее сердце дрогнуло.
— У тебя «Положительно», да?
Драко дернулся.
Сжал правую руку в кулак, а затем отпустил ее.
Пошевелил ногой и снова рукой.
Он не мог сидеть на месте.
Не мог смотреть ей в глаза.
— Мне нужно будет пройти курс лечения, прежде чем мы сможем… заняться сексом.
Гермиона тормозила.
— Но ты ведь был только с Асторией, тогда откуда… Ох!
Ей показалось, что она сунула руку в кипяток.
Малфой и Астория начали встречаться еще в школе, и Драко пронес свое чувство к Гринграсс через всю жизнь. Иногда Грейнджер казалось, что это слепая влюбленность — по целому ряду причин, — но до сих пор она отчего-то считала, что их верность взаимна.
Всю свою жизнь Драко был предан Астории.
И сейчас он планировал завести ребенка от Гермионы только потому, что ему нужен был наследник — Малфой хотел быть отцом, — и они будут спать вместе лишь для того, чтобы создать ребенка.
То, что должно было произойти между ними, являлось исключительно техническим процессом.
Настоящие чувства и эмоции для Малфоя были связаны с Гринграсс, и сейчас он узнал, что она ему изменяла.
— Ты говорил со своей девушкой? — тихо спросила Грейнджер.
Драко покачал головой.
— Сначала я хотел сказать тебе.
— Спасибо, — Гермиона попыталась поймать взгляд Малфоя, но его голова была повернута строго к телевизору. — Если тебе нужно немного времени, Драко, то можешь переночевать у меня.
Он кивнул.
Его конечности все еще продолжали подрагивать от нервного напряжения, пока он не отказался от попыток усидеть на месте и не вскочил на ноги.
— Я собираюсь на пробежку, — заявил Малфой и двинулся к двери.
— В джинсах? — Гермиона окликнула его, уже стоящего на пороге.
Драко посмотрел на себя, на свои джинсы и кожаные туфли, которые уже надевал не задумываясь.
Он прикрыл глаза, давая себе время.
Малфой мог бы вернуться в свою квартиру, но Астория тоже владела недвижимостью в этом жилом комплексе, поэтому были шансы, что он столкнется с ней, хотя еще не был готов к разговору. В этом и был весь смысл его пребывания сегодня здесь, у Гермионы, с самого начала.
Он не знал, почему, но каким-то образом он начал доверять Грейнджер. Драко научился ценить комфортное молчание, которое часто возникало между ними.
Малфой посмотрел на нее.
— Спасибо.
Он зашел в спальню, чтобы трансфигурировать свою одежду, и через несколько минут дверь ее квартиры закрылась.
***
Прошло больше часа, прежде чем прозвенел звонок.
К тому времени Гермиона уже давно выключила телевизор и надела домашние штаны и футболку, в которых обычно спала.
Драко выглядел изнуренным и едва ли не падал в обморок, когда вошел в дверь. Ей не нужно было говорить ему, что он перестарался.
К счастью, у нее в холодильнике было немного восстанавливающего зелья, припасенного на непредвиденный случай, и после того, как Малфой выпил бОльшую часть, Гермиона отвела его в ванную, чтобы он принял душ.
Она изменила для него часть своей одежды, которую теперь можно было использовать, как пижаму: ей не хотелось, чтобы Драко вновь разгуливал перед ней в одних трусах. Оставив вещи на полочке возле стиральной машинки, Грейнджер отправилась на кухню, чтобы сделать им чай.
***
Когда она вернулась, Малфой оказался уже под одеялом.
В ее постели.
Его волосы все еще были влажными, но он крепко спал.
На мгновение Гермиона подумала о том, чтобы отправиться спать на диван, но потом отказалась от этой идеи. В конце концов, это была ее кровать, и Драко не был тем человеком, о котором ей нужно было беспокоиться в плане насилия или чего-то подобного. На тысячу процентов не этой ночью точно — не после того, как он только что узнал про Асторию.
Гермиона забралась под одеяло на своей стороне и заснула.
***
На следующее утро она проснулась с рукой Драко на ее талии. Его голова лежала на ее плече, а нога… была переброшена через ее тело.
Гермиона замерла и зажмурилась, когда поняла, что его утренняя эрекция прижимается к ее бедру.
Малфой засопел и, потянувшись, уткнулся носом в ее шею.
— Драко? — позвала она, и он заурчал. — Ты лежишь на мне.
Прошло долгое мгновение, пока до Малфоя добралось осознание их позы. Он перевернулся, освободив ее, но, когда Грейнджер собралась встать, утащил ее обратно в кровать, все еще немного сонную, и настоял на том, чтобы полежать хоть немного дольше.
— Просто еще несколько минут, Гермиона…
Она не знала, почему согласилась.
Однако через некоторое время ей все же потребовалось в ванную, чтобы совершить процедуры, и Грейнджер не вернулась в постель, а вместо этого начала готовить завтрак. После того как Драко, наконец, встал, он разложил яичницу по тарелкам, но не смог заставить себя съесть свою порцию. Всей его едой оказалась половина чашки кофе.
К тому времени, когда он готов был уйти из квартиры, Малфой выглядел так, будто на его плечах лежала тяжесть всего мира. Стоя у двери и наблюдая, как он обувается, Гермиона не могла его винить.
Его жизнь рушилась.
— Врач сказал, что лекарство подействует через пару недель, а затем мне нужно будет пройти повторное тестирование. Думаю, к тому времени, как я завершу все это, мы уже пропустим твои благоприятные дни. Нам придется дождаться следующей овуляции.
— Эм, к-конечно, — заикаясь, ответила Грейнджер, однако одернула себя, потому что любое смущение, которое она могла бы испытывать, обсуждая с ним свой цикл, становилось малозначительным при мысли о разговоре, который ему предстояло вести со своей мстительной и злой Асторией.
Той самой Асторией, которую он безумно любил с тех пор, как Малфой себя помнил.
— Драко… если тебе нужно будет позвонить кому-нибудь, то ты знаешь мой номер. В любое время.
— Спасибо. Я ценю это. Однако думаю, что будет лучше, если твой контакт в моем телефоне не появится нигде в радиусе многих миль от моей милой девушки, пока проект «Лаванда» не будет завершен. Я не хочу подвергать тебя пустому риску.
— Малфой?..
Он повернулся к ней, хотя уже сделал шаг за дверь, но его взгляд буквально умолял ее промолчать, и, уважая это, Гермиона кивнула в знак согласия. Слова не сорвались у нее с языка.
Драко ушел.
***
Пока Малфой вел машину, то размышлял, что самым ужасным в его противостоянии с Асторией была его животная реакция на нее — практически на уровне рефлексов. Ему достаточно было увидеть ее, чтобы хотеть ее. Жаждать. Ее красивое лицо, высокие скулы и длинные шелковые волосы, которые ему нравилось пропускать между своих пальцев. Ее тело без единого изъяна. Драко любил свои воспоминания о том, что ее рот всегда был открыт для него, а ее глаза закатывались от похоти, когда Астория кончала. Его сперма капала с мягких губ и стекала по ее бедрам.
Малфой никогда не использовал с ней презервативы. Он просто не мог представить, что в этом есть необходимость. Гринграсс применяла противозачаточные чары, чтобы избежать беременности, но казалось, что ни один из них не переживал о возможных венерических заболеваниях. Потому что они были только друг у друга.
Он принадлежал Астории, а она — ему. Так было всегда.
Однако теперь Драко был вынужден подвергнуть сомнению эту версию событий.
Гринграсс была там, где он и ожидал: дома, крича на Колина, который жаловался, что опоздал на футбольный матч. Повышенные интонации были для нее обыденным делом.
— Астория?
Она обернулась к нему, откинула волосы назад и зло прищурилась. Даже будучи разъяренной, ей удавалось оставаться самой красивой женщиной из всех, которых он когда-либо встречал.