Он застонал. Это было так хорошо, так прекрасно, что не хотелось, чтобы она останавливалась. Сердце требовало продолжение банкета, «тамада» стоял и ждал похвалы. И похвала не заставила себя ждать. Марыся снова обласкала его языком, а потом заглотила. Не глубоко. Но ему и не требовалось глубже. Её маленькая ручка сжимала основание ровно столько, сколько требовалось. Её губы скользили по коже, раздражая рецепторы.
– Марыс… – он положил руку ей на затылок, но не нажал. Она сама регулировала глубину. – Марыся, я сейчас…
Она подняла к нему лицо. Ей щёки пылали, глаза горели.
– Я знаю. Потерпи чуток. – и она снова нырнула. Он чувствовал, как её язык обвивал, ласкал, щекотал его член. Волна за волной будоражило кровь, заставляя её быстрее нестись по венам.
Ещё, и ещё. Пульсация нарастала, член деревенел, как вдруг разразился салютом.
Перед глазами стоял потолок. Под рукой шелковистые кудри Марыси.
Ещё один толчок. И последний, самый слабый.
– Прости, – прошептал он.
– За что? – услышал в ответ.
Валерий опустил глаза и увидел, что низ его живота в белой желеобразной массе. Гормон счастья выстрелил в кровь. Про водку забыл.
– Почему? – спросил он, растянувшись на покрывале. Рыжая головка лежала на его груди. Колечки волос лезли ему в нос, щекотали, хотелось чихнуть, и он аккуратно пригладил её пряди.
– Я очень люблю, когда меня там тоже целуют. Это моя самая эрогенная зона.
Он остался у Марыси до утра. До встречи с этой девушкой он даже представить себе не мог, что секс может быть таким весёлым. Она могла петь, рассказывать анекдоты, придуриваться. И каждый раз давала ему такую разрядку, о которой не хотелось забывать. Он в свою очередь старался угодить своей маленькой подружке.
А однажды они пришли с Германом вдвоём. Марыся стеснялась по началу, что в спальне присутствует третий. Тогда предложили ей завязать глаза, чтобы она не видела, кто это.
Марыся не была нимфоманкой, в отличие от Сонечки. Если у неё не было настроения, она могла накормить, напоить, спать уложить, но без продолжения.
Но с ней всегда было легко и просто. Когда Марысю выгнала хозяйка бутика, они с Германом стали ей помогать материально. А потом скинулись и купили однокомнатную квартиру в строящемся доме.
Содержанка. Марыся никогда ничего не требовала, не таскалась по магазинам. Лишь однажды, она попросила оплатить ей учёбу на маникюрщицу. Тогда же они помогли ей организовать свой салон красоты. И вот сейчас Марыся самодостаточная женщина, которая не торопится расстаться со своей свободой. А секса должно быть в меру, как она говорит, для здоровья и хорошего настроения.
Глава 11
За спиной бесшумно закрылся лифт. На освещённой площадке всего две двери: Марысина и другая, где официально живёт пожилая супружеская пара, которая большую часть года проводит на курортах Европы: Баден-Баден, Карловы Вары, Лейкербад. Так что молодую женщину можно считать единоличной хозяйкой этажа.
Валерий зачем-то вышел на балкон запасного выхода. Перед ним мерцала разноцветными огнями словно новогодняя ёлка красавица Москва. Он любил свой город. Любил его суету, деловитость, современность, тихие дворики, о которых знают только коренные москвичи, парки, старину. Он дышал Москвой. Он ею жил. Черпал из неё энергию. Он много ездил по России. В отпуске старался посетить новый уголок, новый город. И каждый раз, возвращаясь из поездки, он находил в Москве ту часть России, в которой только что побывал. Для него этот многомиллионный мегаполис копия его огромной страны.
Вдохнул в себя насыщенный влагой воздух. Улыбнулся своим мыслям. Сырость пробралась под пальто, потянув за собой прохладу. Продрог. Вот теперь точно можно к Марысе. Девушка сейчас заварит свой любимый чай с чабрецом. Поставит на стол клубничное варенье или из райских яблочек. Лучше из яблочек. Заболтает, рассмешит. Каждый поход к этой молодой женщине для него было сродни терапии.
Вернулся на площадку. Позвонил в звонок.
Дверь распахнулась. На пороге стояла Марыся в коротком шёлковом халатике, который так и норовил распахнуться.
– Ну, что я тебе говорила? – крикнула она кому-то. – Ты проспорил. Он всё-таки пришёл.
– Герка, что ли, уже здесь? – спросил Валера, переступая через порог.
– Конечно. Вы словно однояйцовые близнецы: куда один, туда и другой.
– Мы может и близнецы, но не однояйцовые. – из кухни вышел Герман. Он привлёк женщину к себе и поцеловал её в шею. – Обалденная женщина.