— Эта услуга была оказана Киду Деметру?
Белла явно занервничала.
— Я не знаю, Джек. Она мне этого не говорила.
— Вы с Кэролайн были близки. Я знаю. Она все время говорила о вас, говорила, что вы очень подружились за то время, которое она провела здесь.
— Так и было. Но она оставалась моей начальницей. Она очень по-доброму относилась к сотрудникам, но дистанцию все же держала. И это все, что я знаю о Киде, клянусь. Кэролайн говорила мне, что он рядом с ней — как маленький щенок. Он был безумно влюблен в нее еще мальчишкой, и вы это видели — вы же замечали, как он на нее смотрел.
— Как на совершенство.
— Более чем на совершенство. Я не думаю, что она воспринимала это всерьез, но это ее волновало, пожалуй. Ну, понимаете… Роскошный молодой красавец, который от нее глаз не мог отвести.
— А вы не…
— Не думаю ли я, что у них был роман? Да. Мне неприятно об этом говорить, но да. Он был красив, он был молод, она о таком всегда мечтала. Но еще я знаю: какие бы ни были у них отношения, Кэролайн порвала их перед вашим приездом сюда. Она очень переживала. Но не тосковала. Видно было, что она испытывает облегчение и радость. Знаете, так бывает, когда принимаешь трудное решение, с которым долго медлил, но, когда оно принято, становится так легко на душе и кажется, что только так и можно было решить.
— Спасибо вам за то, что вы мне это рассказали.
— Я рассказываю только о том, что сама видела. И что знала. Что бы ни происходило, это закончилось.
— Но она собиралась дать ему работу.
Белла, похоже, удивилась. Она с присвистом втянула воздух через сжатые зубы.
— Да, — сказала она. — Кэролайн не хотела, чтобы кто-то об этом знал, но она говорила мне, что хочет дать ему работу в одном из филиалов. Говорила, что он мечтает уехать, начать новую жизнь. Не здесь и не в Нью-Йорке. Она собиралась дать ему место помощника менеджера в одном из ресторанов нашей сети. Может быть, в Лондоне, насколько я помню. Она говорила мне, что вы в лондонский ресторан больше не наведываетесь, и, наверное, поэтому выбрала именно его.
— Она собиралась отправить Кида в Лондон?
— Она мне так говорила, Джек. И честное слово, теперь вы знаете все, что знаю я.
Джек поцеловал Беллу в щеку и вышел из ресторана.
Да, теперь он знал все, что знала она. И все, что знали Тротти, и все, что знала Сюзанна Рей.
Но этого было мало. Пока этого было мало.
Он подходил все ближе к разгадке. Впервые за все время он почувствовал, что разгадка близка.
Но все же пока он знал недостаточно.
48
Все приближалось к концу.
Почти последний. Почти никого не осталось.
И это было хорошо, очень хорошо, потому что откуда-то взялась страшная усталость.
Поблизости никого не было, только сам старик, и он оказался именно там, где должен был оказаться. Они все такие предсказуемые. Предсказуемые — иначе говоря, слюнтяи.
Хорошо сказано. Кто же это сказал? Почему всякую ерунду так трудно запомнить? Почему трудно запомнить, кто сказал: «Предсказуемые — иначе говоря, слюнтяи»?
Ну да ладно. Это не важно. Важно было только то, что нужно было сделать здесь и сейчас. И быстро. Потому что потом сюда должно было прийти много людей. Времени оставалось мало.
Надо было все сделать скорее.
Старик стоял спиной. И что-то держал в руках. О, да это совсем отлично…
Вперед!
Три бесшумных шага. Схватить нож, длинный красивый нож с разделочного стола. Еще три шага. Он что-то услышал. Оборачивается…
Бей. Давай! Он удивлен. О да, еще как. И зашатался. Будет просто, он слишком стар, чтобы дать отпор…
У него кровь. Он не может поверить своим глазам. Он не может поверить, что это ты, что в тебе такая сила. Он не может поверить, что сейчас умрет. Никто из них не верил, что умрет.
Работай ножом. Еще разок. Коли. Руби. Разорви его и убедись, что он уже никогда не сможет ничего почувствовать и никогда, никогда никому не расскажет ничего из того, что знает…
Но все же старик тоже силен. Господи, откуда у него такая силища? И почему он все еще сопротивляется? Разве не видит, что сопротивляться бесполезно? Что бесполезно драться со смертью? Смерть всегда побеждает…
Перестать мне сопротивляться!