— Какое это имеет отношение к делу?
— Где твой сын?
— В Израиле. Со своей матерью. Как и подобает настоящему еврею.
— А почему ты не с ними?
— Мы развелись много лет назад. Ты знаешь об этом. И в любом случае я не могу находиться в этой стране. Там постоянные интриги, смена группировок, а я считаюсь парнем ненадежным. Я даже и приезжать туда не хочу.
— А сын приезжает сюда?
— Да. Иногда мы встречаемся с ним, иногда нет. Ты к чему это клонишь, Спиридис? Что я нуждаюсь в любви?
— Семья успокаивает мужчину. Он соизмеряет риск с тем, что может потерять. Человек, которому нечего терять, — сильное оружие, но опасное. Две недели назад, когда я впервые пришел к тебе, я считал, что мне нечего терять. Теперь я уже так не думаю.
Некоторое время они молчали. Бенни закурил третью сигарету. Андреасу уже было неловко за этот личный вопрос, за свой поучающий тон. Бенни слишком стар, чтобы так с ним разговаривать. У старика вдруг испортилось настроение.
— А что с этими делать? — спросил Бенни, указывая подбородком в сторону дома Мэтью. — Я не могу все время в телохранителя играть, у меня есть дела поинтересней.
— Мисс Кесслер следует заявить о вчерашнем происшествии в полицию. Возможно, это обеспечит ей какую-то защиту. Возможно, полиции даже удастся найти дель Карроса.
— А на каком основании? Он ведь ничего не сделал. Его человек ранил меня, когда я засунул ему пистолет между ребрами.
— Мы можем попросить ее не называть твоего имени, если тебя это волнует.
— Да мне-то все равно. Я лицензированный частный детектив, оружие зарегистрировано. Но это все может обернуться неприятностями для всех вас. Почему вдруг девушка решила поговорить с покупателем, если икона уже продана? Почему дед подозреваемого приставляет частного детектива к девушке внука? И как бы то ни было, я бы не рассчитывал на защиту полиции. Они очень неохотно ее предоставляют.
— Мэтью может какое-то время пожить в доме у отца. Девушка может жить с ним, если захочет. Там им будет спокойнее.
— Ты будешь отзванивать своему человеку? Моррисону?
— Да. Я получил сообщение вчера поздно вечером. Позвоню сегодня утром.
— И ты дашь мне знать, если он раскопал что-нибудь интересное?
— Возможно.
Бенни яростно выдохнул:
— Не играй со мной так, Спиридис, иначе я завяжу со всем этим.
— Это было бы трагично.
21
На этот раз уже Моррисон горел желанием с ним увидеться. Они встретились на углу Пятнадцатой улицы и Пятой авеню, перед огромным фасадом собора Святого Патрика и пошли в восточном направлении, к тому месту, где у Моррисона была назначена следующая встреча.
— Как твой сын?
— Мне кажется, лучше, — ответил Андреас. — Не могу объяснить почему.
— И не пытайся. Это хорошая новость.
— Посмотрим.
— А как прошла поездка внука в Салоники?
— Роберт, пожалуйста, нам осталось пройти всего несколько кварталов.
— Ты думаешь, это пустая болтовня? Он влип по самые уши, мой друг. В Греции двое убиты, а твой приятель Драгумис числится в самовольной отлучке.
— Ты что, занимаешься расследованием?
— Нет, просто интересуюсь.
— Прикрываешь задницу — так это у вас называется?
— Да, именно так. Ведь это я разрешил твоему внуку выехать из страны. А теперь, похоже, ситуация осложняется. Ты ничего мне не хочешь объяснить?
— Значит, у тебя нет для меня информации?
— У меня есть информация. Я за обмен информацией. Я всегда готов ею поделиться. Поделись же и ты со мной, Энди.
Ну что ж, ладно. Андреас обдумывал ответ.
— Когда произошел несчастный случай, Мэтью там и близко не было. Кто-то пытался убрать Драгумиса в горах. Было убито по меньшей мере два человека, один из них — его племянник. Местные власти подозревают группу «Семнадцатое ноября», это означает, что они никого не найдут. Лично я отношусь к этому скептически.
— Почему?
Они остановились у светофора на Парк-авеню. Какой-то покрытый татуировками мотоциклист с ревом пронесся по Пятидесятой улице и смешался с потоком транспорта, въехав в него прямо перед носом огромного грузовика.
Андреасу неинтересно было отвечать на вопрос Моррисона.
— Племянник был убит из оружия сорок пятого калибра; кроме того, там был мотоцикл — все совпадает с почерком «Семнадцатого ноября». Но Драгумис слишком стар и малоизвестен, чтобы интересовать их. Кроме того, все это случилось слишком далеко от Афин.