— Я не это имел в виду.
— Я не допускаю их к важной информации. Так, в основном имена. Посылаю их в те отели, где мы не можем взломать компьютерные базы. Но они всегда приносят информацию. Ты знаешь, шантаж — не моя стихия, но, если бы я этим занялся, я бы уже озолотился.
— Ты слишком легкомыслен для такой работы, когда-нибудь тебя уберут.
— Может, ты и прав.
— Мы можем поговорить спокойно? В соседней комнате, случайно, нет посла Израиля?
— Здесь у нас редко кто появляется, — ответил Бенни. Электрическое массажное кресло застонало под его грузной фигурой. — Мы работаем в основном навынос, как в китайском ресторане. Здесь же не бордель, в конце концов.
— Нет?
— Нет. Мы служба эскорта. А эти, в коридоре, даже не примы.
— Не так громко.
— Лучшие девушки сидят дома и ждут звонка. Мы все проверяем, удостоверяемся, что дело безопасное, регистрируем номер кредитки и посылаем их.
— И все во имя информации?
— Это мой бизнес.
— Превосходно. Я кое-кого ищу.
Бенни неловко повернулся, чтобы достать пепельницу со своего захламленного стола, загасил сигарету и немедленно зажег новую.
— А ты разве не на пенсии?
— Уже давно.
— Но не совсем, да?
— Я некоторое время еще там оставался. Но потом эти идиоты вернули Папандреу. Это был конец.
— Папандреу, Мицотакис — там особо не из кого выбирать. Этот новый, похоже, приличный малый. А наши израильские политики…
— Бенни, давай не будем говорить о политиках. — В голосе Бенни Андреас почувствовал нотки неудовольствия. — Это дело неофициальное. Я прошу об одолжении. Теперь все мои возможности сведены только к просьбам об одолжении. После того, что я тебе расскажу, ты можешь мне отказать, но, пожалуйста, давай не будем о политиках. Оставь это старикам в кафе.
— А почему ты думаешь, что я откажусь?
— Потому что для тебя там никакой выгоды нет. Кроме моей благодарности.
— А благодарность — что, в наши дни уже ничего не стоит? Я сам разберусь, что мне выгодно, а что нет.
Андреас кивнул, поджав губы. Он взял правильный тон, но теперь надо постараться не перегнуть палку.
— Много лет назад ты помог мне.
— Господи, спаси нас, ты что, опять гоняешься за нацистами?
— За тем же самым.
— Он мертв.
— Нет, он здесь.
Бенни жестко взглянул на него:
— Ты уверен?
— Да.
Это уже был риск. О Мюллере ему было известно от Фотиса, а он никогда не полагался на полученную от того информацию, предварительно ее не проверив. Однако внутренний голос подсказывал ему, что все так и есть, он чувствовал это еще до отъезда из Греции. Если он не прав, шутка окажется слишком жестокой. Родителей Бенни депортировали из Салоников в 1943 году, они погибли в Аушвице. Был ли в этом замешан Мюллер, неизвестно, но того факта, что он в то время служил в Салониках, для Бенни было достаточно. Он был тем самым аналитиком МОССАД, который дал Андреасу кое-какую информацию тридцать лет назад, и с тех пор они играли друг с другом в открытую. Оба они всегда были осторожны с фактами, и если Андреас говорил, что уверен в чем-то, то действительно был в этом уверен.
— Но ты точно не знаешь, где он?
— Это-то я и хочу узнать от тебя.
— Тогда откуда ты знаешь, что он здесь?
— Мне сообщили.
— Хотелось бы верить, что источник надежный.
— Я заплачу тебе. Чтобы ты не тратил время попусту.
— Наверное, специально копил драхмы? Ну что ж, если грек готов заплатить, значит, он действительно уверен. Но тогда это не будет услугой.
— Можем обойтись без услуг. Или откажи мне, только не шути со стариком.
Бенни поднял руки вверх, сдаваясь, потянулся за сигаретой, потом вспомнил, что еще не докурил ту, которая дымилась в пепельнице. Он разволновался, хоть и пытался не подать вида.
— Мюллер. Ты знаешь, сколько у меня было неприятностей после того дела?
— Ты уже столько раз мне об этом говорил — как же я могу не знать? Но теперь-то ты работаешь на себя.
— И это означает, что у меня меньше возможностей, чем когда-то.
— Но зато технология лучше.
— Это, — Бенни махнул рукой в сторону монитора, — в случае с Мюллером нам не поможет. Не думаю, что он облегчил нам задачу, остановившись в большом отеле.
— А почему нет? Уже многие годы за ним не было слежки. Частное лицо, путешествует под чужим именем, где лучше всего спрятаться, как не в крупном отеле, в котором полно постояльцев?
Бенни помолчал в раздумье.
— Может, ты и прав. Хотя мой опыт говорит, что привычки людей с годами не меняются. Они могут изменить модель поведения, но не настолько, чтобы ее нельзя было определить. Старые нацисты не останавливаются в отелях.