На десять была назначена встреча с Жаном Обри. Он привел себя в порядок и уже в десять прибыл в кафе, где была назначена встреча.
— Мне здесь назначена встреча, — сказал Руперт официанту.
— Одну минуту, я выясню.
Он куда-то испарился, но вскоре вновь возник перед Рупертом.
— Прошу вас, идемте за мной, вас ждут, — заискивающе произнес официант.
Руперт последовал за официантом. У небольшого столика у окна, на втором этаже пентхауса Руперт увидел сидящего мужчину в возрасте. Руперт подошел и представился.
— Руперт Коу, я звонил вам.
— Я Жан Обри, присаживайтесь, — учтиво произнес Обри.
— Месье, вам что-нибудь принести? — спросил, вытянувшись, официант.
— Чашечку кофе, пожалуйста, — ответил Руперт, — с молоком.
— Будет исполнено, — и официант исчез.
Руперт поклал на мягкий диванчик, рядом с собой, портфель.
— Мне о вас рассказал Лукас Корра, — начал Обри. — Так что я в курсе. Он сообщил, что направляет вас ко мне и хочет выяснить как можно больше о художнике, написавшем это полотно.
— Да, меня интересует эта картина, — сказал Руперт.
— Это не картина, — сказал Обри, — а икона. Во всяком случае, так ее представили на аукционе.
— Вы приобрели ее на аукционе?
— Да, она мне почти ничего не стоила. У Корра больной внук. Я знал об этом и поэтому решил ее приобрести. Дело в том…
В этот момент появился официант и поклал чашечку кофе с молоком перед Рупертом. Затем вновь испарился.
— Что мне здесь нравится, так это то, что официанты не мешают вести беседу, — сказал Обри. — Больше он нас не потревожит, если мы его не позовем.
— Вы хотели что-то сказать о причине покупки иконы, — напомнил Руперт Коу.
— Да. Видите ли, я увлекаюсь старинными работами различных мастеров. Эта работа на меня не произвела впечатления: никому неизвестный художник Герман Кухта, кажется так его зовут.
— Подписи на картине не было.
— Это верно, он не оставил на ней свой автограф. И это странно, не правда ли. Кроме того, предмет был не старинным и не представлял никакой ценности, во всяком случае, для коллекционеров. Но… — он надпил кофе и продолжил. — Есть одно обстоятельство. Я был знаком с одним коллекционером. Имя его я вам не скажу, так как он не всегда законно приобретал предметы, имеющие большую ценность. Он скупщик и коллекционер в прошлом. Сейчас обанкротился, продал свои коллекции, многие предметы разлетелись тут же по всему миру. Кое-что приобрел у него и я. Вот почему я не сообщаю его имени. Многие бы заплатили солидные суммы, чтобы найти его, или его коллекции. Но… Как я уже сказал, его коллекция распалась. Может где-то остались списки его коллекции, поэтому я о нем не буду говорить. К тому же он умер, внезапно скончался — инфаркт, говорят. Хотя я в это не верю.
— Какое же он имел отношение к иконе? — спросил Руперт.
— Этот человек поручился за картину.
— В каком смысле? — спросил Руперт, сузив брови.
— Он не был хозяином иконы, а был лишь поручителем тех слов, что были сказаны перед продажей икон на аукционе.
— Икон? Я не ослышался?
— Нет, не ослышались. На закрытом аукционе, который проводили, я вам не могу сказать где, было выставлено восемь полотен. Их автором был некий Герман Кухта. Во всяком случае, это было известно от их владельца. Владелец не пожелал заявить о себе. На аукционе было заявлено, что все эти иконы обладают некой исцеляющей силой.
— Что это значит? — удивился Руперт.
— Это значит, что они излечивают людей от болезней.
— Многие известные коллекционеры профессионалы и любители не поверили в эти слова. В том числе и я. Тогда нам назвали имя поручителя. Он тогда был еще жив. Многие удивились этому, зная безупречную репутацию поручителя. Я и сам был в недоумении. Некоторые говорили, что поручитель просто солгал. Я тоже готов был поверить этому, зная в каком тяжелом положении, находились дела поручителя. Он был банкротом, такие люди могут находиться на грани безумия. И тем не менее… — Обри замолчал.
— Что?
— Имя. Многие поверили. Его имя всем внушало доверие. Хотя и сомнение в подобных заявлениях тогда зародились у многих. Какой-то американец сошел с ума и начал повышать цену на первую выставленную икону. Всех тогда это возмутило, и поэтому было решено продать иконы в два дня, так как аукцион подходил к концу, предложенных лотов было много. Я приобрел одну икону, как я уже говорил недорого — мне это стоило всего несколько тысяч евро. Для меня она никакой ценности не представляла, но я помнил о тяжелом состоянии внука моего друга Лукаса. Я купил икону и отправил ее в Австралию, в его замок, в надежде, что произойдет чудо. Хотя я сам этого и не ожидал, зная репутацию раковой болезни, но судьба изменилась, вопреки науке, и мальчик выздоровел. Я даже не поверил этому, если бы не радостные звуки голоса моего друга в телефонной трубке. Он передал мне по телефону, что его внук выздоровел. Скажите, это правда, вы его видели?