— Иди, — крикнул он, — она ждёт.
Дева Камбала с бледно-голубым взволнованным лицом встретила меня на лестничной площадке, жестами направила внутрь квартиры, в маленькую комнату. Я положил Соррел на узкий диван с подлокотниками.
Камбала заперла дверь за мной и зашторила окно.
— Что ты творишь? — зло и колко произнесла она, чешуи на её подбородке гневно шевельнулись. Она не повысила голос, но дала понять, как разочарована. Хоть она и Святая, но сейчас эмоции проступили наружу.
Мне нечего было ответить ей. Я не уследил. Я был слишком расслаблен и отвлечён на иные вещи.
Дева нагнулась к Соррел. Она стёрла кровь с её верхней губы и попробовала на вкус. Затем она приоткрыла её веки, ощупала пульс и быстро осмотрела кончики волос.
— Она… — проскрипел я, пытаясь выдавить вопрос, но Камбала предвосхитила мои вопросы. Впрочем, так уже бывало.
— Она не умрёт. Но надо понять, где она сейчас. Это не в моих силах, но у меня есть кое-кто, кто умеет различать тропы сознания.
— Она точно не откинется, если мы будем долго возиться? Может, ей вкатить что-нибудь? — путано спросил я, растерянно поглядывая на бесчувственную девушку.
— Вкатить! — усмехнулась Камбала, словно бы ей не нравился звук самого слова. — Свои мирские манеры и привычки оставь для людей с низким уровнем духовности, — она хмыкнула, покачав головой. Вот и её я разочаровал. Не ожидала она от меня беспечности, неуверенности, глупости.
— Тогда объясни мне, почему я жру, нюхаю, разве что, блядь, в жопу себе не засунул, а она от пары граммов твоей икры, впала в… — я не мог подобрать слова.
— Потому что она дальний потомок Сатаны! Посмотри на её волосы, идиот! Почему тебе, как второкласснику надо говорить напрямую? Ты прекрасно знаешь табу. Читай символы! — прикрикнула она.
Да. Такую Мать я ещё не видел. Вынести мою небезупречность она не могла.
— Я говорила тебе быть осторожным. Это значит, не себя оберегать, а её.
— Я только этим и занимался всё это время…
— Ну, конечно, — она грозно посмотрела мне в глаза, обдав ледяным взглядом. — Сиди здесь. Я позвоню кое-кому.
Вильнув хвостовым плавником, она выплыла из комнаты. Я смотрел на бледное лицо Соррел, подсчитывая веснушки на её носу, теребил кольцо её локона и слушал голос Камбалы, доносящийся из коридора. Затем дева-рыба вернулась и сказала, что некто прибудет с минуты на минуту. Так и вышло. В дверь позвонили, послышались шаги по паркету и в небольшую комнатку, в которую уже начинал проникать утренний свет, вошёл иллитид. Он был ростом немногим выше меня, в твидовом пальто, с кепи на голове, а вместо носа на лице росли вьющиеся отростки длинных щупальцев, бородой свисающих на грудь.
— Кто набедокурил? — как добрый учитель спросил он.
Камбала плавным жестом указала на меня.
— Сейчас разберёмся, — добавил он, сняв пальто, остался в строгом английском костюме, попросил помыть руки. Камбала подставила ему на тумбочку небольшой тазик с водой и положила полотенце.
Я, разумеется, читал в книжках про иллитидов, прославились они вовсе не добротой. Знать бы наверняка.
— Вы… иллитид? — замявшись, спросил я.
— Не совсем так, молодой человек. Я разве похож на гуманоида с пурпурной кожей? — улыбнулся он. — Нет… это всего лишь байки. Поглотитель Сознания к вашим услугам. — Он поклонился.
— У меня не слишком скромный вопрос…
— Я знаю, что вы хотите у меня спросить. Мне задают его веками и отнюдь не в скромной форме. Да, я читаю мысли живых существ и нет, я не питаюсь их мозгами. Я не высосу мозги вашей драгоценной, я… — он подыскивал слова, — безусловно, запущу свои щупальца в них, но лишь с одной целью — проследить, куда она ушла, где сейчас находится её сознание. Могу вас заверить в двух вещах. Зрелище это — не для слабонервных, оно крайне длительно, неприятно и пугающе. Поэтому вам придётся удалиться, чтобы вы не стали со мной драться, к примеру, и тем самым не навредили юной госпоже, так как мы будем с ней в тесном псионическом контакте. И второе — на её дальнейшей жизни моё оперативное вмешательство никак не отразится. Считайте меня бескровным нейрохирургом. — Он улыбнулся, щупальца его игриво подтянулись к подбородку.
Я на минуту сжал тёплую руку Соррел, нехотя отпустил и направился на выход из комнаты, сказав на ходу Поглотителю:
— Считайте, что вы меня убедили.
Камбала сделала страдальческое лицо, как на иконах и нежно добавила:
— Побудь где-нибудь… Я пришлю за тобой Профита.
Ничего не оставалось делать, как уйти. Я ощущал вялость в теле, ватность в ногах и подумал, что стопка «Мессии» могла бы немного взбодрить меня. У Анубиса уж точно стоит где-нибудь на кухне одна бутылочка. В состоянии крайней задумчивости я брёл по улицам, вихляя закоулками, перелез через пару заборов, чтобы сократить расстояние. Промышленные здания из красного кирпича печально смотрели тёмными окнами в рассвет. Мир словно бы опустел. И только галки клекотали, запутавшись в ветвях.
Я поднялся пешком на последний этаж и толкнул дверь, она гостеприимно распахнулась, в нос мне ударил запах перегара. Из глубины квартиры доносились тихие всхлипывания. Это показалось мне странным. С Анубисом мы расстались посреди ночи. Я предполагал, что он спит и, пройдя по коридору к комнате, настойчиво постучал о деревянный косяк.
— Дома? — спросил я, деликатно не заглядывая внутрь.
Но никто не ответил, а всхлипывания продолжались. Под ноги мне выкатилась пустая бутылка из-под «Мессии». Я не выдержал и вошел в дверной проём. В комнате на диване сидела гигантская улитка с телом нежно-кремового оттенка и коричневым рисунком. Она почти вся вылезла из раковины, покоившейся на диванных подушках. По-видимому, рыдала именно улитка. Завидев меня, она сократила своё эластичное тело, завибрировав кожными складками.
— Не смотри на меня! Не смотри на меня такого! — закричала улитка голосом Анубиса.
Первая мысль посетила меня, будто улитка каким-то непостижимым образом съела Анубиса, но не успела переварить, и его ещё можно достать из её недр. Но истина, пожалуй что, шокировала.
— Анубис? — неуверенно спросил я.
Улитка зашевелила жгутиками-щупальцами, устремив взор на меня.
— Не смотри… — взмолилась она.
— Что толку, если я уже увидел? — сказал я. — Ты можешь вернуть обратно облик вервольфа?
— Могу. Только когда выйду из депрессии, — прорыдал он.
— Что за ерунду ты несёшь? Что произошло вообще? Несколько часов назад мы виделись, и у тебя всё было отлично! — импульсивно сказал я.
— Не было ничего отлично! — закричала улитка, приподняв половину туловища, и активно зашевелила передними усиками-щупальцами.
— Всё пропало! — снова закричал он. — Ты ничего не понимаешь! Надежды нет! Я должен был помочь тебе в этом деле. Быстро поймать твоего червя и вуаля — ты и твоя девица воссоединились бы.