Люминарский наконец-то нашел то, что искал. Длинный ряд цифр, отделенный от остального текста точками с запятой. Номер использованной банковской карты. Ткнул в него пальцем, вынуждая свой кпк смимикрировать подключение. Терминал пиликнул и высветил предложение ввести код. Парень снова опустил глаза к дисплею, запуская программу-поисковик, позволившую в момент найти четыре последовательных удара по кнопкам банкомата.
«Три? – нахмурился псионик, глядя на подсвеченные наборы.- Последнее – два-пять-ноль-ноль. Для пароля слишком банально будет. Снятая сумма. А вот первые два... Шесть-три-восемь-два и шесть-два-восемь-два? – глаза скакнули на клавиатуру для набора.- С первого раза клацнул не на ту цифру, наверное.»
Димка быстро вбил вторую комбинацию, пока уставший ждать банковский терминал его не разлогинил за длительный простой. Дисплей снова мигнул, пуская клиента к управлению финансами.
Паренек довольно ухмыльнулся под своим шарфом и в первую очередь проверил остаток на счете.
«Двадцать шесть тысяч? – недовольно хмыкнул себе под нос Дмитрий.- Хотя, чего я ожидал-то... Богачом он точно не выглядел.»
На миг в душе проскользнуло искушение обнулить остаток, сняв все до капли, но псионик, пусть и поколебавшись, умыкнул себе всего лишь две тысячи. Вряд ли тот мужик станет поднимать бучу из-за такой суммы. А если повезет, то и вовсе не заметит пропажи. Да и не любил Люминарский людям падлу подкладывать. Двадцать штук по нынешним временам – плата за квартиру и прожор до зарплаты. Так что брать, честно говоря, было почти что нечего.
Димка быстро выдернул разъем из банкомата и, спрятав деньги в карман, спокойным шагом, дабы не привлекать к себе вообще хоть какого-либо внимания, отчалил.
«Так, сто пятьдесят рубасов за чашку кофе – это минус. Две тысячи с банкомата – это плюс,- наспех посчитал в голове приход и расход от своего черного дела паренек.- Ладно, дневное содержание уж точно окупил, а на остальное можно и болт положить! Так что с делами на сегодня покончено. Жадничать, в конце и на конец – к беде! Пойду, обмою.»
Псионик по памяти свернул во дворы, быстро выходя к ближайшей станции метро.
Честно говоря, Дмитрию ужасно нравилось внешнее кольцо Нового Китежа. Все хотели отсюда выбраться и свалить куда-нибудь. Еще не утратившие надежду – переехать в центр, а отчаявшиеся – перебраться в какой-нибудь другой город. Благо что оных на просторах Руси-матушки было до фига и маленькая тележка! Но Люминарский, невзирая на свое положение, никуда отсюда переезжать и не хотел.
Нравилась даже и не архитектура или ощущения от прогулок по улицам, а сами жители. Тут, во внешнем кольце Китежграда, всех по его мнению можно было поделить на две основные категории.
Первые – строили большие планы на жизнь. Копили деньги на что-нибудь, покупали себе нарядные шмотки и шлялись по клубам в потугах подцепить обеспеченного кавалера. Ну или хотя бы сахарного папулю, который оплатит счета в обмен на услуги неприличного содержания. Вовсю мечтали и, как это частенько случалось, впадали в безумие, когда жизнь неожиданно изворачивалась и ненавязчивым пируэтом в момент сдувала иллюзорный карточный домик со стола. Над этими Димка мог только смеяться.
В то время как вторые попросту уже и не надеялись выкарабкаться из этого болота «больших (никогда не сбывающихся) возможностей». Имели на счете все те же двадцать пять штук, на которые можно было как-то прожить до следующей получки, да тому и радовались. Кутили, бухали и трахались в свое удовольствие. Прожигали жизнь, спуская свободные финансы в сферу развлечений. И именно они так восхищали Люминарского, что юноша попросту не хотел уезжать из города, в котором его совершенно ничего не держало.
Народ жил так, будто не знал, а наступит ли завтрашний день. Ну или хотя бы следующий месяц! Увидели возможность – уцепились за нее! Когда забухали, когда – пустились в какую-нибудь совершенно необременительную интрижку, а когда – подрались с соседом, которому кулаки уже давно чесались с оттягом дать в рыло. Раскрывали, короче, свою настоящую сущность. Хищнические инстинкты выживальщика, общая продолжительность жизни которого была прямо пропорциональна собственной удаче на охоте.
Псионик забежал в большие ворота, резким спринтом возносясь по ступенькам на третий этаж. Выудил из кармана куртки один из закупленных оптом жетончиков и скормил его турникету, выходя на платформу. Глаза впились в большое табло в центре перрона, где высвечивалось время до следующего поезда.