Что и говорить, картинка в центре существенно отличалась от окраины. Будто за время короткой поездки Люминарский умудрился как-то успеть домчаться аж до другого города! Люди были одеты намного богаче. Молодняк, вне зависимости от пола, почти в полном составе щеголял крашенными волосами и разной степенью пирсинга. Да к тому же почему-то весьма редко носил достойные шапки, будто выскакивал на улицу едва ли на минуту-другую! Что, наверное, было не так уж и далеко от истины.
Тротуары были расчищены от снега чуть ли не под ноль, оставляя лишь мелкую свежую насыпь на красиво выложенной каменной плитке. Да и то только у самых стен, где белые крупицы не успевали затоптать сотнями ног. Здания же были выше, уносясь куда-то аж до самых небес. Верхушки местных сорокаэтажек, во всяком случае, нынче попросту терялись в облаках.
Даже воздух тут пах иначе. На окраине в грудь вовсю вонзалась морозная свежесть, а в центре ей на смену пришла тяжелая, неизменно вызывающая легкий дурман в голове, взвесь из выхлопных газов. Впрочем, оно и не удивительно. У жителей внешнего кольца денег на собственный автомобиль не было, вот и рассекали кто на метро, кто на автобусах. А у зажравшихся буржуев из внутреннего, наоборот, было, зачастую, по тачке на каждого члена семьи, включая новорожденных младенцев.
Димка снова подтянул свой шарф, прикрывая морду от висевших чуть ли не у каждой двери объективов. И, стараясь не слишком-то вертеть головой, чтобы у местных не возникло каких-нибудь подозрений и они не свистнули ментов, пошел к границе, разделяющей миры богатых и бедных.
Эта улица и вправду выглядела жутко странно. Большая шестиполосная дорога, вторя линии метро, обегала город по кругу. Ощущаясь какой-то странной разграничительной линией, глядя на которую в голове сразу же возникало стойкое желание поискать глазами КПП с таможней и паспортным контролем. И хоть по ту сторону и стояли высоченные здания, но в сравнении с теми, что тянулись к небесам тут, они казались всего лишь старенькими, допотопными, сложенными из толстых бревен, деревянными двухэтажками эпохи первых городов на планете.
Но Дмитрия всегда тянуло блевать не от застройки, а от улыбочек местных граждан. Было в них что-то... раздражающее. Ощущение стойкого, въевшегося аж до самых костей, снобизма. Читающегося в глазах превосходства. Будто как минимум каждый второй встречный был президентом какой-нибудь крупной компании! А первый, соответственно, его правой рукой. Ну а третья – женой одного из первой двойки и в то же время любовницей другого.
«Люди рождаются равными? Ага, как же...» - тяжело вздохнул Люминарский, стараясь прогнать из головы философский настрой. Но, к сожалению, уж слишком много дельного было в этом потоке, чтобы можно было так легко отмахнуться!
Паренек быстрым шагом прошел полтора дома, заворачивая в небольшой продуктовый супермаркет, притаившийся на первом этаже очередной стеклянной высотки. Приподнялся на носочки, от входа оглядывая зал на предмет посетителей, но в магазинчике, кажись, никого не было.
Люминарский, довольно улыбнувшись, подхватил корзину для продуктов и быстро, пока никто не пришел, прошелся между стеллажей, набирая необходимое. Не то, чтобы парню так уж не нравились люди, просто клиентура у этого местечка была не самая дружелюбная.
- Дай-ка угадаю – наличка? – чуть ли не выплюнул полупрезрительные слова продавец.
- Ага,- не глядя кивнул Димка, разглядывая чувака, которого видел впервые.
«Везет мне сегодня на новеньких...» - недовольно скривился он.
Хоть в целом молодой мужчина, стоявший за прилавком, и походил на типичного рокера – длинная, собранная в хвост на затылке, грива, подкрашенная понизу в угольно-черные тона, короткая борода, куча каких-то колец на пальцах – но в воображении псионика настойчиво бился образ комнатного кактуса с мягкими иголками. Только с виду страшными, а на деле же – совершенно безобидными.
Это был его способ запоминать людей. В последние годы все более и более прочно укоренявшийся в голове. Женщин Люминарский чаще всего сравнивал с какими-нибудь цветами и разномастными представителями семейства кошачьих, а мужчин же, в большинстве своем, с собаками. Но тут и там попадались отдельные индивидуумы, которые ни в какую не желали попадать в привычную таблицу классификации.
Вот и этот рокер-металлюга, поглядев на содержимое подставленной корзины, офигел так, что грозное выражение лица сменилось откровенным недоумением. Наверное, чувак вообще впервые в жизни видел подобный набор.
Три десятка небольших шоколадных батончиков, пачка сливочного масла, буханка хлеба, две бутылки дешевой газировки и пара килограммов сосисок. Ни тебе пива, которое стабильно принимали на ужин холостяки, ни упаковки презервативов, которая намекала бы на предстоящий визит к какой-нибудь альтернативно-долбанутой на голову девице со странными вкусовыми предпочтениями. Один лишь ворох вопросов, как вот это всё вообще могло увязаться друг с другом!