Внутри все пылало. От еле сдерживаемого гнева и бешенства. Как это вообще могло произойти?! Церерин снова и снова прокручивал события перестрелки в голове, но концы с концами раз за разом не стыковались. Все было в порядке ровно до того момента, как пленница внезапно не вскочила с койки.
У нее в венах должно было быть до фига снотворного! Как Эффи очнулась?! Кто-то успел «подсобить»?! Но кто?! На камерах не осталось ни малейшего намека! Неизвестный псионик, обладающий способностями к оптическому камуфляжу? Подкрался и вколол что-нибудь? Но почему тогда не забрал девицу с собой?! Возможность была идеальной! Весь эскорт был чем-то занят – хватай и беги!
Нет. Что-то тут было не чисто. Некий фактор никак не желал выплывать на поверхность, усердно скрываясь в темных глубинах. Но Владимир твердо был намерен докопаться до истины!
Военный натянул на себя штаны и вернулся в отведенную ему для отдыха комнатушку.
Сказать по правде, та не представляла из себя абсолютно ничего особенного. Маленький пятачок, оканчивающийся небольшим окошком, занавешенном плотными шторами. Пространство было выгнуто буквой «Г», в дальнем конце которой скрывалась небольшая кровать.
В остальном же обстановка, мягко говоря, уважения не внушала. Маленький угловатый диванчик, произведенный, судя по обшарпанности обивки, еще в советские времена. Небольшой письменный стол, на краю которого лежало два десятка книг в потертых переплетах. Да маленький телевизор с диагональю едва ли чуть больше ладони.
С учетом, что литературу, кажется, свистнули из ближайшей школьной библиотеки, а ящик Влад перестал смотреть еще в годы своего отрочества, когда засмотренные до дыр детские мультики окончательно перестали доставлять хоть какое-то удовольствие, оценить в этой комнатке Церерин мог только мягкий матрас, на котором он провел последние несколько часов. В остальном же местечко было гораздо приятнее отдельных каморок, в которые его порою закидывали. Не общий барак – уже неплохо.
В данный момент, впрочем, внимание псионика привлекла пара людей в форме на входе. Глаза привычно скользнули по плечам, выискивая погоны, а найдя оные Владимир резко вытянулся по стойке смирно, прикладывая руку к виску.
- Вольно, лейтенант,- отмахнулся вошедший, совершенно не знакомый Владу, мужчина в приличном уже возрасте лет под шестьдесят.- Медик сказал, что вы жаждете вернуться к работе?
- Так точно, товарищ генерал! – по-военному гаркнул Бессмертный.
- Не рекомендую,- мгновенно буркнул стоявший чуть позади офицера мужчина в ночном камуфляже.- Врач заявил, что лейтенанту неплохо было бы провести пару дней в койке после такого удара.
- Нонсенс,- все так же глядя Владимиру прямо в глаза, заявил дедок.
- Простите, товарищ Алфеев? – опешив, приподнял бровь непонятный вояка, который, позабыв про свои капитанские погоны, похоже, совершенно не считал, что пожилой мужик вообще вправе ему перечить.
- Я прекрасно понимаю, Трихинский, что вы собаку съели на общении с «особым» военным контингентом, но суровая правда в том, что в нынешний момент Церерин – наша лучшая ставка на обнаружение и поимку Эффи,- совершенно спокойно проговорил генерал, проходя через комнату и опускаясь на диванчик.
- Благодарю за оказанное доверие! – решил не смотреть дареному коню в зубы Влад, спешно поворачиваясь следом за ним.
- О, не поймите меня неправильно, лейтенант,- пофигистично помахал рукой в воздухе Алфеев, усаживаясь поудобнее на весьма жестком сидении.- Я считаю, что это в первую очередь из-за вашей халатности мы вообще упустили эту террористку,- чуть понизился мужской голос, выдавая сокрытую в глубине угрозу.- Но видите ли,- тембр тут же взлетел вверх, будто предыдущей фразы и вовсе не существовало,- я - реалист. И прагматик, к тому же. Так что чем тыкать пальцами во все стороны и искать виноватых, я предпочитаю сфокусироваться на устранении возникшей неприятности. И, повторюсь, факты таковы, что вы, Церерин – наша лучшая ставка на повторную поимку Эффи. Вы единственный доступный нам член шестьсот девятки. Что в сумме означает, что если я сейчас посажу вас под арест для полноценного разбирательства, то девчонка почти гарантировано уйдет. Растворится в воздухе, как это ужасно любят делать члены ФОПа.
Владимир, честно говоря, никак не мог сообразить, какие именно эмоции в нем будит этот человек. Благодарность? И да, и нет. Опаску, страх? Ближе к истине, но тоже не совсем в точку. Манерами Алфеев напоминал эдакого добренького дедулю, который, несмотря на возраст, все еще легко мог поучить молодняк премудростям колки дров. Подчеркнуто вежливый, с идеально выверенным тембром, привыкшим повелевать подчиненными не громкими интонациями, а звучавшим в глубине посулом: «Либо пошевеливайтесь, либо приставлю к стенке.» Только выданным до того обходительно, что по спине поневоле начинал бежать холодок.