— Будет лучше, если мы поговорим с ним прежде, чем продолжать. У вас есть его телефон?
— Наверное, где-то есть, но у нас не было нужды ему звонить.
И тогда я открыла свой большой рот. Даже в тот момент я понимала, что не стоит, но не могла удержаться.
— Нет никакого Калвина Санчеса. Этот дом принадлежит Дэйлу и Триш Адельсонам.
— Что бы то ни было, мы живем здесь три месяца. Мы хорошие соседи. Не понимаю, как у кого-нибудь могут быть претензии.
— Как насчет претензии, что вы находитесь в этом доме незаконно?
Она бросила на меня темный взгляд.
— Я не знала, что ты адвокат, дорогая. У тебя есть лицензия, чтобы заниматься практикой в этом штате?
— Мне не нужна лицензия адвоката. У меня есть лицензия здравого смысла. Если вы сможете показать соглашение, подписанное Адельсонами, вместо вашего воображаемого мистера Санчеса, мы признаем вашу правоту.
— Наша правота — не ваше дело, — заявила она чопорно.
— Вы хотите, чтобы прилетели Адельсоны?
— Как захотят. Мы никому не причиняем зла. Мы присматриваем за домом. Мы живем здесь в обмен на присмотр и уход.
— Вы не можете это делать в одностороннем порядке. Адельсоны ни на что не давали согласия.
— Если ваши мистер и миссис Адельсон хотят, чтобы мы уехали, им придется нас выселять.
— Я уверена, это можно будет организовать. — сказала я резко.
Генри послал мне предостерегающий взгляд, но было уже поздно.
— До сегодняшнего дня, — сказала Эдна, — нам никто не прислал никакого уведомления.
Если вы действительно вручите нам такое уведомление, мы его оспорим. Ясно, что вы мстите нам из-за того недоразумения с водопроводной трубой. Вы дискриминируете нас из-за нашего возраста и инвалидности моего бедного мужа.
— Это не имеет никакого отношения к инвалидности Джозефа, — сказал Генри. — Ваше заселение незаконно.
— Так теперь вы цитируете закон? Что ж, дайте мне тоже процитировать один. Мы — арендаторы, и как таковые, тоже имеем свои права. Если ваши мистер и миссис Адельсон выиграют в суде, мы сможем оставаться в доме из-за нашего тяжелого положения. Нам положено дешевое жилье.
— Вы не можете вселиться в дом без разрешения.
— Но это то, что мы сделали. Мы не делали секрета из того факта, что живем здесь. Это просто первый раз, когда вы решили проверить.
— Это спор не между нами, Эдна. Мы позвоним Адельсонам и расскажем, в чем вы признались. Они смогут прилететь и разобраться с этим в ближайшие пару дней.
Улыбка коснулась ее губ, и на щеках появились ямочки.
— Вы ставите себя под угрозу суда за несправедливое выселение. Если Адельсоны подадут на нас в суд и проиграют, они дожны будут оплатить судебные издержки и стоимость нашего адвоката, которая, могу вас уверить, будет значительной. Это будет очень- очень длительный процесс, с бесконечными задержками, и это будет недешево. Если вы думаете, что это легко — выселить арендаторов, вы ошибаетесь.
— Вы не арендаторы. Вы — жулики, — сказала я.
— Есть закон, позволяющий нам получить эту собственность, если мы проживем здесь достаточное время. Нас не так легко лишить наших прав. Кроме того, нам не нравится, когда нас обзывают. Живя тут, мы привели в порядок дом, который был очень запущен.
На кухне было столько тараканов, что мы могли пожаловаться в департамент здравоохранения. И крысы тоже, которые разносят вирусы. Мы заплатили за то, чтобы их вывели. Вы видели, что мы чинили и красили. Нравится вам это или нет, это важно.
Вы не можете выкинуть нас на улицу. Мы старые, и не хотим, чтобы нас преследовали и нам угрожали.
— Кто вас преследует?
— Я думаю, что повышать голос в угрожающей манере, с намерением запугать стариков, может расцениваться как форма преследования.
— Как насчет того, что вы совершили проникновение со взломом? — сказала я. — Нам нужно просто позвонить в полицию, и пусть они с вами разбираются.
На щеках Эдны снова появились ямочки.
— Это гражданское дело. Уверяю вас, полиция не захочет вмешиваться в ситуацию, особенно когда мы покажем соглашение на аренду в подтверждение нашего проживания.
— Я знаю пару детективов из местной полиции, и поверьте мне, они не поленятся “вмешаться” и проверить все по компьютеру. Вам лучше надеяться, что у вас нет неоплаченного штрафа за парковку.
Генри нетерпеливо махнул рукой.
— Так мы ни к чему не придем. Мы сообщим Адельсонам об этом разговоре. Можно мне забрать это?
— Это наш единственный экземпляр, и спасибо, что его вернули, — сказала она и протянула руку.
Генри отдал ей соглашение. Эдна проводила нас до двери и упорно стояла, наблюдая наш уход, с довольным выражением лица. Мы спустились с крыльца и прошли двадцать пять метров до дома Генри.