Какой-то постоялец, джентльмен, прошел мимо и покосился в мою сторону.
— У меня в комнате убирают, — пояснила я.
Он кивнул и улыбнулся. Может быть, подобное случалось с ним.
Через десять минут открылась служебная дверь и официант из обслуживания номеров выкатил в коридор свою тележку. Она была покрыта хрустящей белой скатертью, и запотевшая бутылка покоилась в серебристом ведерке со льдом. Еще были включены два бокала для шампанского, желтые розы в низкой хрустальной вазе и стеклянная вазочка с клубникой и сливками. Очень мило, и с меня сдерут соответственно.
Официант сверился со своими записями и проследовал к комнате в середине коридора. Я оставалась на месте и следила за ним.
Он постучал. Нет ответа. Он постучал еще раз, подождал немного, достал свой ключ и открыл дверь. Закрепил ее в открытом положении и толкнул внутрь свою тележку.
Я уселась в одно из удобных кресел в холле. Достала из сумки ручку и отельную открытку, написала внутри: “С наилучшими пожеланиями” и поставила красивую подпись.
Вложила открытку в конверт с логотипом отеля, вместе с визиткой менеджера по обслуживанию гостей, которую я позаимствовала со стойки регистрации.
Спустя две минуты официант прошел мимо, на этот раз без тележки. Я подождала, пока не услышала, как открылась и закрылась служебная дверь. Потом тихонько вышла в главный коридор и огляделась. Никого. Я повернула налево, быстро дошла до комнаты, из которой только что вышел официант, и подсунула конверт под дверь. Номер комнаты был 1418.
После этого у меня было еще одно дело. Я спустилась в лобби и вышла на стоянку.
Достала из кошелька парковочную квитанцию и отдала ее парковщику, вместе с пятидолларовой купюрой. Получив машину, я выехала на бульвар Уилшир. Через семь кварталов нашла заправочную станцию и наполнила свой бак. Вернулась обратно и оставила машину на ночь на стоянке.
Мои выстиранные трусы еще были влажными, так что я поставила гладильную доску и высушила их утюгом.
20
Чтобы убить время, я развлекалась, перелистывая меню обслуживания номеров, в котором не было ничего дешевле пятнадцати баксов. Ну, кофе стоил десять, но это ни о чем не говорило. В конце концов, я сгрызла батончик с гранолой, который купила раньше, в очередной раз ругая себя за неправильное питание.
В 9.00, вооружившись детективом и карточкой-ключом, я отправилась в плавание.
Спустилась в лифте до антресоли, где вышла и огляделась. Коридоры были слабо освещены, и казалось, что кроме меня там никого не было. Я взглянула на лобби внизу.
Вход со стороны стоянки не был виден, но двери на бульвар Уилшир обозревались хорошо.
Позади меня стояли стулья, вытащенные из пустых конференц-залов. Я подвинула один поближе к перилам и села. Читала детектив и часто поглядывала вниз, боясь пропустить появление Ким, Кристиана и Тедди. В 10.45 они вернулись, вроде, не пьяные, но веселые и оживленные. Они остановились недалеко от двери, видимо, обсуждая, не выпить ли по стаканчику на ночь. Я молила, чтобы нет. Мне и так надоело сидеть тут и ждать.
В конце концов они исчезли из вида, направляясь к лифтам.
Я подошла к лифтам на антресоли, внимательно наблюдая за их передвижением. Увидела, как второй лифт спустился вниз с пятого этажа, а потом начал подниматься и остановился на четырнадцатом. Я представила себе, как вышли Ким и Кристиан. Потом лифт поднялся на восемнадцатый этаж. Тедди Ксанакис направилась в свой 1825 номер.
Я нашла лестницу и поднялась на восьмой этаж. Просидела в своей комнате полтора часа.
В полночь отложила книжку и снова вышла в коридор. Поднялась по леснице на четырнадцатый этаж и выглянула из дверей. Часть коридора была пуста, но я слышала из-за угла разговор двух женщин и отступила.
Поднялась по лестнице на восемнадцатый этаж, где коридор оказался пустым. Везде было тихо. Я дошла до угла и выглянула. Комната Тедди была где-то с правой стороны, за поперечным коридором. Чтобы добраться до нее мне предстояло опасное путешествие, без отходов, прикрытия и возможности замаскировать свои цели.
Я освободила голову от мыслей и пошла. Ковер скрывал звук моих шагов. Дойдя до комнаты Тедди, я остановилась. На ручке двери, вместе с табличкой “Не беспокоить”, висела карточка заказа завтрака. Я прислонила ухо к двери и прислушалась. Ни звука.
Опять же, у отеля была крепкая конструкция и хорошая звукоизоляция. Я посмотрела вниз двери, но определить, горит ли в номере свет, было невозможно. Сняла меню завтрака с дверной ручки и прочитала заказ. Тедди обвела французский прессованный кофе, свежевыжатый апельсиновый сок и тарелку свежих фруктов.