Черную тень, мелькнувшую в проеме входа, я заметила слишком поздно. Еще одной ошибкой стало то, что я явно недооценила способности этих безликих. Потому что скорость, с которой существо переместилось, при чем по потолку, сравнима разве что со скоростью света.
Рука привычно легла на рукоять кинжала, но черная фигура уже исчезла во вспышке темного заклятье. Факт, что прилетел сгусток магии со стороны Оскара, взбесил меня еще больше.
Сквозь бешено стучащий в ушах пульс я не сразу расслышала, что ко мне обращаются.
- Откуда у тебя этот кинжал? – требовательно повторил Алекс, вцепившись мне в запястье.
Кинжал? Как в замедленной съемке перевожу взгляд на руку. Точно, ведь этот кинжал я забрала именно у Алекса, как трофей. И кинжал приметный, тонкой ювелирной работы, ведь на ручке выгравирован какой-то мало понятный мне символ.
Вскидываю взгляд на Оскара. О да. Он тоже его узнал. Вместо серебристой радужки в половину глаз блестят черные провалы зрачков. Испугался. И куда только делся равнодушный ко всему некромант?
И я внезапно понимаю. Да. Мстить буду. С особым изощрением…
- Он достался мне от девушки, - небрежно бросаю, вырывая руку.
- Что? Девушки? Какой еще, к рхахтру, девушки? – морщится Алекс, но уже в следующую секунду его оттесняет Оскар, больно вцепляясь в мои плечи.
- Когда это было? Где она?
Ничего себе, как распереживался, хороший мой. И голос дрожит. И взгляд загнанный. И из-за эмоций даже не почувствовал, что вру бесстыдно.
- Она мертва, - безжалостно припечатываю.
Получи, фашист, гранату! Две недели душевных терзаний. Последние часы паники, когда могла лишь наблюдать, как тускнеет татуировка, понятия не имея, чем помочь. Да я чуть с ума не сошла, брехло ты сероглазое!
- Нет… - пораженно отшатывается, и клянусь, я заметила в глазах ужас. – Нет.
- Мне жаль, - трагически склоняю голову. – Она мне и помогла прийти в себя, но сама была слишком серьезно ранена. Уже через секунду ее сердце не билось.
Ой, я прям Шекспир младший! Вся придуманная история настолько бредова, что, мысли он здраво, мгновенно бы раскусил обман. Но то, что он во власти эмоций, бальзамом проливается на мою душу. Значит, не безразлична. Значит, не притворялся все это время, лишь изображая дружбу, которой нет.
Но все равно гавнюк, черт возьми!
- В Лабиринте? – потерянно бормочет. – Нет, она не могла за столь короткий срок…
- Вы пропали в Лабиринте две недели назад, - добиваю.
- Две недели? – в ужасе шепчет и вдруг бросается к выходу.
Э, нет! Куда, блин?
К счастью, Император реагирует быстрей меня, перехватывая его уже на выходе.
- Таурон? Что происходит? – озадачено требует ответа Его Величество.
- Мне нужно идти, - раздраженно рычит, сбрасывая с плеча руку, но Император вновь останавливает.
- Куда идти? Ты разум потерял? Нам нужно выбираться! Я не открою портал без тебя.
Он на секунду замирает и совершенно растерянно обводит нас взглядом.
И я жду… Жду, кого он выберет.
- Извини. Мне жаль, - отталкивает Императора.
Ого… Это я так шумно выдохнула? Не-не, волны облегчения не от меня пошли, ребятки, не коситесь так! Паливо! А хотя, все что хотела, я уже увидела.
- Да, что с тобой, рхахтр тебя пожри?!
- Совесть проснулась, вестимо, - язвительно бросаю, и Оскар замирает в проходе. – Ну ничё, раз в полтора месяца – это тоже не плохой результат! Да, блохастик ты мой? – рычу, подобно рапторам в научных фильмах.
Игнорирую ошарашенные взгляды мужчин, явно подозревающих меня в помешательстве или тяге к самоубийствам. Смотрю лишь в недоверчивые и полные больной надежды глаза резко обернувшегося Оскара.
- Что, не узнаешь, шашлык будущий? – продолжаю разъяряться и выпускаю тьму, позволяя избавиться от навязанного облика. – Ничего-ничего, я тебя, знаешь ли, тоже не сразу признала, оборотень хренов. Так лучше?
Договариваю уже своим родным голосом. Чудно, конечно, но от бурлящих вулканом эмоций, трансформация прошла в разы быстрее и абсолютно безболезненно.
А вот объятия, в которых я мгновенно оказалась, уже близки к удушающим и костеломающим. Вдыхаю такой родной хвойный запах, и тщательно сдерживаемые слезы водопадом проливаются из глаз.
- Кирочка… Девочка моя…
Всхлипываю и вцепляюсь в него и руками, и ногами, повиснув как обезьянка. И в довершение ко всему понимаю, что всё. Всё! Хоть армия червей-людоедов, хоть нашествие Чужих, хоть чертов конец света, я не сдвинусь. Ни на миллиметр!