— Лучше сразу большой холодильник! — крикнул из вагона Ваня.
— Я требую хороший медицинский шкаф! — рассмеялась Саша. — А лучше целый отсек. Кстати, туда же можно поместить койку и шкафчик с шоколадками.
— Я, пожалуй, начну записывать, — улыбнулась Лиля. — А то забудем потом половину.
— Думаю, нам нужен еще кофе, — Войтех пересел на место Вани рядом с Сашей и нажал кнопку вызова стюарда. — Проектирование мобильной лаборатории — дело ответственное. Лиля, ты записываешь?
Под насмешливым взглядом Войтеха Лиля достала смартфон и открыла приложение для заметок.
Глава 2
29 апреля 2015 года, 16.28
г. Санкт-Петербург
В родном городе Саша первым делом заехала к родителям, чтобы взять запасные ключи от своей квартиры. Ее связка осталась в сумке, которая исчезла в момент похищения. Саша подозревала, что сумку вместе с ней доставили в лабораторию, где она и закончила жизнь в момент взрыва. Вместе с ключами от квартиры, машины и всеми документами.
Саша предпочла бы взять ключи у Максима. Он жил ближе, и от него у нее всегда было меньше тайн, чем от родителей, но он не брал трубку. Ей повезло хотя бы в том, что мама была дома одна.
— Настя купила новую мебель, поэтому отец вместе с Максимом и его отцом уже второй вечер там. Собирают, — пояснила по телефону мама немного раздраженно, из чего Саша сделала вывод, что она недовольна таким положением вещей.
Муж Насти, младшей сестры Макса, был человеком совершенно неприспособленным к хозяйству, поэтому она даже не удивилась.
— А где твои ключи? — спросила мама, когда Саша вошла в прихожую.
— Потеряла.
— Потеряла? В девятом часу вечера?
Саша поняла, что быстро забрать ключи и уйти не получится.
— Я не знаю, когда их потеряла, просто я только что из Москвы.
Мама несколько секунд разглядывала ее внимательным взглядом, а затем захлопнула дверь и потянула ее к шкафу, где хранилась верхняя одежда.
— Ну-ка, раздевайся и рассказывай. У тебя новый номер телефона, новая куртка, и ты потеряла ключи. Саша, что происходит?
— Да ничего не происходит, — как можно легкомысленней отмахнулась та. — Я потеряла телефон вместе с ключами. А куртку давно купила, просто ты ее не видела.
На самом деле куртку она действительно купила всего лишь на прошлой неделе. Из лаборатории Саша, как и Нев, сбежала в одной только больничной пижаме, поэтому им пришлось заняться шопингом еще до возвращения в Москву. Но говорить об этом маме, она, конечно же, не собиралась.
Вера Николаевна, видимо, поняла, что правды от дочери не добьется, поэтому только тяжело вздохнула и вытащила из ящика маленькой тумбочки связку ключей.
— Может, хоть еды возьмешь? — предложила она. — Если ты только из Москвы, едва ли у тебя дома что-то есть.
От еды Саша отказываться не стала. Все, что могло быть дома, за полторы недели наверняка пришло в негодность, а заезжать в магазин у нее не было ни сил, ни желания. Пришлось все же раздеться и пройти на кухню, чтобы помочь маме упаковать ужин в контейнеры.
— Когда ты окончательно переезжаешь в эту свою Москву? — поинтересовалась Вера Николаевна, вытаскивая из холодильника многочисленные кастрюльки и миски и выставляя их на стол.
Саша преувеличенно внимательно перекладывала все это в контейнеры, поэтому равнодушно пожала плечами.
— Я больше не переезжаю в Москву.
Она приняла это решение импульсивно час назад, выйдя из Сапсана на перрон Московского вокзала, и за этот час поняла, что оно единственно правильное. Как бы ни сложились дальше их отношения с Войтехом, найдет он слова и время поговорить с ней или же предпочтет молча уйти от разговора, Саша в Москву не переедет. Она родилась в Петербурге, здесь вся ее жизнь, и она отсюда не уедет. Как и не начнет этот разговор первой. Хватит. За три года она сделала сто первых шагов, давно перешла середину на их пути друг к другу, пора и ему хоть как-то проявить себя.
В глубине души она понимала, что несправедлива к нему. Он первым поцеловал ее два года назад, когда она еще даже не осознавала своих чувств к нему. И тот вечер не продолжился лишь потому, что она сама остановила его. Он молча принял ее решение не ездить больше на расследования, но бросил все дела и примчался к ней, когда ей потребовалась помощь. Терпеливо оберегал ее, не спал ночами, пока ей грозила опасность. Был ей другом, пока она разбиралась в себе и со своим браком. Миллион раз признавался ей в любви не словами, а действиями. Сдерживал ее импульсивные порывы не потому, что не хотел отношений с ней, а потому что знал, что порой ее эмоции бегут впереди мыслей, и о своих необдуманных поступках она пожалеет.