«Нет».
…
«Вниз?»
«Нет».
Я в задумчивости потёрла подбородок. И как это называется? Он, что, исчез на этом месте? Дошёл — и исчез.
Я ругнулась про себя, ещё немного потопталась на грозящем провалиться пятачке и вернулась к Алексу. Последних метра три ему было уже не пройти: весил долговязый парень килограмм так на сорок больше меня.
Это, кстати, тоже немало вопросов вызывало. На вид мужик с бензопилой был чуть ли не выше следователя и шире в плечах в сравнении с ним же. А если приплюсовать вес той самой бензопилы… Сколько она там весит? Об этом я спросила Алекса и получила ответ — в районе десятки.
Так что вопросов было не просто много, они были ещё и основательные такие, жирные даже. А ответов не было вовсе.
— Я не понимаю! — эмоционально делилась мыслями с Алексом. — Такое ощущение, что этот мужик конфигурации «два на два» просто растворился в воздухе! Стоял, стоял себе смирно, потом — пуф! — и нет его!
— А скорее всего так оно и было, — не в пример мне спокойно отозвался невозмутимый Тёмный.
Я чуть на ступеньку не села от неожиданности. Мы уже покидали злополучный дом, и дальше наш путь лежал в школу.
— В смысле?!
— Да в прямом, — придержал меня за локоток Алекс и пояснил, когда я бросила на него ошарашенный взгляд и замерла на половине шага: — Я думал, ты об этом тоже знаешь. В конце концов не даром этого убийцу прозвали Иллюзионистом.
Я глупо похлопала ресница, пытаясь разложить по своим местам разлетевшиеся в разные стороны мысли, и, сделав несколько шагов к машине, потребовала:
— А вот с этого места поподробнее!
Как сообщил Алексей, дела обстояли примерно так: преступник составляет план, всё продумывает, выбирает жертву и отправляет на дело марионетку — материальную иллюзию. Не исключено, что он сидит в момент совершения убийства где-то рядом и дёргает за ниточки.
Я даже на какое-то мгновение восхитилась: это ж как перчатки! Только если последние найти можно, то с иллюзией всё далеко не так просто. Попробуй найти ветер в поле!
Кажется, последнее предложение я высказала вслух.
— Ветер в поле ловят, — поправил Алекс.
— Плевать, — отмахнулась я. — Всё равно это сложнее, чем найти иголку в стоге сена.
Потом немного подумала и добавила:
— Ветер в поле всё-таки ищут.
Как бы то ни было, теперь наш путь лежал в школу. Пока ехали, я хмурилась и крутила ситуацию, пытаясь рассмотреть со всех сторон. Мотив непонятен. Вот совсем. Пока что всё это выглядит, как: «Я могу, значит, сделаю». Мысль, что преступник может быть просто психом, как мелькнула, так и пропала. Во-первых, это не сходилось с картиной преступления: во всём чувствовался чёткий рассчёт, пусть и характеризующийся некоторой… Театральностью и дерзостью?.. Пожалуй, именно так. Во-вторых, я задала себе вопрос и получила внятный ответ.
Так что Иллюзионист представлялся большущим чёрным пауком, который всё просчитывает и умело дёргает за ниточки марионеток, до поры до времени оставающиеся материальными, а потом бесследно исчезающими. А в том, что марионеток несколько, я даже не сомневалась. Интуиция подтвердила.
Своими догадками я не преминула поделиться с Алексом. Но это, как оказалось, следствию уже было известно. Марионеток было две: одна — мужчина, другая — женщина. Объединяло совершённые ими убийства только отсутствие улик и небольшое чёрное перо. На нём нет никаких следов прикосновений, а само его наличие — тонкое издевательство над полицией.
Актовый зал нас тоже ничем новым не порадовал. Сцена, свисающая откуда-то из-под потолка верёвка, ряды синих кресел, большие окна и светлый рыжеватый линолеум на полу. Всё такое привычное до боли, но… Есть что-то едва уловимое, что говорит о том, что детей тут не было уже пару дней.
Школа была опечатана, и во всём огромном здании были только мы одни. Директор сразу же принял решение эту неделю объявить неучебной, а на следующую как раз каникулы выпадали.
Стоять на сцене, где мне вручили не одну стипендию и грамоту, было странно. Пустота и тишина пугали. И было холодно: на эти недели, что школа опечатана, решили отключить отопление. Как раз, мол, профилактика будет перед новой вспышкой гриппа. И топтаться по красно-коричневому ковролину сцены в осенних сапогах вместо балеток было как минимум странно. И не снимать в обычно тёплом зале пальто тоже было странно.