Я невольно поёжилась. Отыскала взглядом Алекса, который рассматривал пол под верёвкой. Школу в понедельник перевернули с ног на голову, обыскали всё, что только можно, но ничего не нашли.
— Что думаешь? — спросила я.
— Что убийство было совершено не здесь, а…
— Труп просто подвесили тут для пущей зрелищности, — закончила я за него. — Это я тоже поняла.
— Зачем тогда надо было спрашивать? — сразу же взъярился Алексей.
Больше всего он ненавидел даже не тупые, а пустые вопросы. Заданные просто для того, чтобы спросить, а не узнать ответ. Это Алекс уже успел мне поведать.
— Это я пытаюсь намекнуть, что нам стоит попытаться посмотреть на картину с другого ракурса. Предлагаю подняться в учительскую.
Алексей глупым не был и сориентировался быстро:
— Это окна учительской выходят в зал?
Он кивнул на противоположную от сцены стену. Я подтвердила и потащила его туда, по пути заглянув в комнату техничек за ключами. Причём забрала оба комплекта, повинуясь тому же чувству, что заставило телефон подобрать.
Мы поднимались на второй этаж, когда интуиция взвыла сиреной. Я схватила Алекса за руки покрепче и поволокла за собой, мгновенно сорвавшись с места и полностью игнорируя сопротивление. Только шикнула, когда он попытался громко призвать меня к разуму.
Мы буквально взлетели на третий этаж и ввалились в учительскую. Я закрыла её на замок и замерла, приперёв Алекса к двери и уткнувшись носом в его пальто. Просто для того, чтобы не было слышно сбитого от бега дыхания. Алекс явно тренировался, потому что у него таких проблем не возникало.
Он попытался задавать вопросы, но я закрыла рукой ему рот. Алексу это не понравилось, и он её убрал своей: тут не мне с ним тягаться. Пришлось бросить гневный взгляд и шикнуть:
— Молчи, идиотина!
И — о, чудо! — Алекс послушно замер, я же вся обратилась во слух. И вовремя.
За дверью прогрохотали тяжёлые шаги. Те самые, врезавшиеся в память навсегда.
Глава 8. Секреты и ночные кошмары
24.10 Вт
Шаги, к счастью, прогрохотали мимо. Я облегчённо выдохнула и попыталась прислониться лбом к Алексу, но тот не позволил. Вместо этого зачём-то обнял ладонями лицо и заставил смотреть вверх. Ещё и очки с носа стащил. И напряжённо прошептал:
— Ты что-нибудь видишь?
— Нет, конечно! — ответила я разъярённым шёпотом. — Ты забрал мои очки, а зрение у меня чуть лучше, чем совсем хреновое!
Я замерла, схватившись за его руки. Кажется, слишком сильно сжала, потому что Алекс тихо зашипел.
— Я ничего не вижу! — прошептала полузадушенно: горло больно стиснуло. — Вообще ничего!..
Тело пробила дрожь, ноги подогнулись, и едва могла заставить себя молчать. Не видеть — страшно. Очень-очень страшно.
— Сколько их в здании?
— Пять, — без раздумий ответила я, но тут же замялась, — нет, три… Два… Четыре… А сейчас, кажется, один… Теперь три… — Кажется, я заплакала, потому что стало неожиданно мокро. — Я, что, схожу с ума?.. Или… или?..
Лицо вдруг оказалось прижато к чему-то шершавенькому, но тёплому, и стало тяжелее дышать. «Пальто драповое», — поняла я, но облегчения это не принесло. Зато появилась опора.
— Тихо, не паникуй, — горячее дыхание опалило макушку, и я замерла и тихонько шмыгнула носом. — Лучше скажи, у тебя что-нибудь болит?
Я прислушалась к себе. Мокрое лицо не слишком приятно колет, руки от испуга похолодели… Ничего странного не ощущаю, разве что голове без шапки тепло, но ничего не болит.
— Неа, — тихо промямлила и затихла.
Почему-то только сейчас поняла, что меня-то тут, оказывается, обнимают. Упасть не дают и вообще… Нагло занюхались в мои волосы! А на воротнике этикетка мешается, да.
Алекс приподнял мой подбородок, заставляя смотреть на себя. Я прищурилась, фокусируя взгляд. И — бинго! — получилось! Перевела взгляд на шкаф с книгами в углу — картинка привычно размылась, а я облегчённо вздохнула. Всё вернулось в норму.
— Вот видишь, — он сдавленно хохотнул и взъерошил чёрные волосы: тоже нервничал, — мир не рухнул.