— Слышала. Если коротко, это генетический мусор — остатки вирусов, бактерий и прочего, — они за мутации и отвечают.
Мы замолчали. Мне было о чём подумать, Алексу, полагаю, тоже. А сидеть вот так, в обнимку, было удобно. Сначала, правда, Алекс подбешивал своими поглаживаниями — как кота наглаживает! — но это не было неприятно, и я просто расслабилась. Зевнула. Нервный выдался денёк!..
И услышала урчание живота. Не моего. И тут же поняла, что в школе мы сидим уже достаточно долго, ела тоже давно. Но в рюкзачке было что-то съестное!
Я дотянулась до него, поставила на колени и достала бумажный пакет из «Мака» и сухие салфетки. Как хорошо помнить, что и где лежит! Развернула пакет и вытащила коробочку с наггетсами. Тех было мало, и они давно остыли, но выбирать не приходилось. Схомячили за милую душу. И десяти минут не прошло, как сточили все. Потом похрустели рыбками, купленными позавчера по пути домой. Выхлебали на двоих пол-литровую бутылку воды.
И решили лечь спать. За дверью до сих пор периодически слышались шаги разных «людей», так что отправляться домой явно было рано, как бы странно это ни звучало в половину двенадцатого. Отключили обогреватель, а его не следует оставлять без присмотра, и стали делить диван. Спорили долго, но, думаю, придушенный шёпот не был в состоянии передать всю гамму вложенных в слова чувств.
В итоге Алекс лёг у спинки, я с краю. Как он сказал, мол, если что, он меня удержать сможет, а его — нет. К тому же диван был узким, благо хоть достаточно длинным, чтобы на нём поместился долговязый Алекс, а комната обещала остыть к утру. Так что пришлось укладываться друг к другу вплотную, обниматься и делить подушку (моё пальто) и одеяло (его пальто). И толкаться, да. Без этого вообще никак.
Я всё пыталась хоть немного отодвинуться от него, ибо настолько сильно прижиматься к нему было банально неудобно. Алекс был твёрдым, как скала, но, подозреваю, никакими крутыми литыми мышцами тут и не пахло — дрыщ обыкновенный, короче. Он же, наоборот, притискивал меня к себе плотнее, аргументируя это размером «одеяла». Из набора «два на два» у Алекса был только рост.
— Можно подумать, ты с подружкой со своей в обнимку никогда не спала, — ворчал он.
— Одно дело с Машкой обниматься, а другое — с тобой! — тихо огрызалась я, пытаясь отвоевать себе хоть чуточку пространства.
— Моральные терзания? — подколол Алекс.
— Вопрос комфорта! — едва не оскалилась я. Как бы то ни было, но в физической силе я ему сильно уступала, и проигрывала сражение за сражением. — Машка хоть мягенькая была, а ты!.. Ты!.. — я задохнулась из-за очередной неудачной попытки. — Дрыщ костявый!
— Сама-то! — хмыкнул Алекс. — Пальцы на талии сомкнуть можно!
— У меня, между прочим, неплохая фигура!
— Я уже оценил, — Алекс с тихим смешком снова прижал меня к себе.
Я запыхтела и упёрлась ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. И, наоборот, подалась к нему, когда в голове взвыла сиреной интуиция. Алекс тоже замер, хотя ни шагов, ни посторонних шорохов слышно не было.
— Лис?.. — едва слышно начал он, но замолк.
Наверное, этот звук может довести до трясучки любого. Щёлканье дверной ручки, когда пытаются открыть запертую дверь. Дёргают сначала почти терпеливо, но с каждым разом всё яростнее и торопливее.
Алекс пошевелил рукой, слуха коснулся едва слышный щелчок предохранителя.
— Пули берут иллюзии? — даже не прошептала, выдохнула.
— Не знаю, — такой же выдох в ответ.
Мы замерли в ожидании, потянулись казавшиеся бесконечными секунды. Кто-то, кто абсолютно беззвучно подкрался к двери, сейчас яростно в неё ломился. Ручка вращалась из стороны в сторону, как безумная.
Я невольно вздрогнула и зажмурилась, когда дверь сотряс удар страшной силы. Она, к счастью, выдержала. Алексей же даже не дрогнул, но я почувствовала, как он окаменел от напряжения. Я даже приготовилась, что воцарившуюся на мгновение тишину разорвёт оглушительный звук выстрела, но этого не произошло. Ручка вдруг перестала дёргаться, а за дверью послышались удаляющиеся шаркающие шаги.
Сирена в голове унялась, и я обмякла. От напряжения разболелась голова и начало немного подташнивать. Но обрадовалась я рано: не прошло и секунды, как в зале вспыхнул свет, и нас осветило.