И протянула Алексу руку, которую он с пренебрежительным хмыком пожал. Я же едва смогла подавить улыбку:
— Хорошо, сейчас я назову три факта про себя, один из них будет ложным. Когда я училась в первом классе, у меня был попугай. Год назад мне было шестнадцать. Мой любимый блокнот синего цвета. Где я соврала?
Чем больше я говорила, тем больше хмурился Алекс. Я почти слышала, как скрипят шестерёнки у него в голове, и с трудом сдерживала лукавую улыбку.
— Ну, если чисто логически… — Алекс начал постукивать по столешнице — задумался. — И первое, и второе высказывание сформулированы достаточно конкретно, а вот третье… Скорее всего, твой любимый блокнот был синим, а сейчас другого цвета.
Я невольно кивнула: моё предположение оказалось верным.
— Я солгала, когда сказала, что один из трёх фактов будет ложным. Все три высказывания были верны. — И, посмотрев на застывшего Алекса, пояснила: — Не работает твоя способность, когда речь идёт о будущем. У меня же есть способ обойти собственный барьер в такие моменты.
Алекс с ног до головы окинул меня взглядом и с явным восхищением в голосе сказал:
— Точно лисица!
Честно выигранный круассан показался небывало вкусным, как и кофе, которого оставалось ровно на один глоток. Не знаю, решусь ли попробовать что-то подобное в ближайшее время: не привыкла я к настолько нестандартным вкусам.
Повисла неловкая тишина. Я не знала ни чем себя занять, ни куда деть глаза и руки. Крутила опустевшую чашку, разглядывала голубые цветочки на её белых боках и свои пальцы с аккуратными, коротко подстриженными ногтями. А Алекс смотрел. И всё бы ничего, но смотрел на меня и, казалось, даже не моргал.
Я неуклюже переступила с ноги на ногу и поставила чашку на тумбу:
— Может, ты перестанешь меня разглядывать, как картинку в интернете?
Алекс выразительно вздохнул:
— Я же уже признался, что мне нравятся яркие люди. Тебе неприятно?
— Я чувствую себя витринным экспонатом! — всплеснула я руками и стушевалась, поймав взгляд тёмно-серых глаз. Перевела дыхание и сменила скользкую тему: — А дальше что? Что сегодня по плану?
Алекс пожал плечами и взялся за мытьё посуды.
— Сейчас приедет Мира, и ты с ней отправишься в больницу. Каким бы шикарным средством не была мазь нашего Краста, её действие ограничивается синяками и царапинами. А я попытаюсь по горячим следам найти и обезвредить маньяка, к которому ты на голову чуть не свалилась. — Я закашлялась, подавившись воздухом. — Да, я тоже не ожидал, но факт есть факт. Но это не Иллюзионист, почерк не его да и следов много. А ты до субботы лучше отдохни.
— До воскресенья, — тихонько поправила я. — Убийство будет совершено в одиннадцатом часу вечера, в воскресенье.
— Значит, до воскресенья, — согласился Алекс, — тем лучше.
Глава 13. С запахом гари и стеклянной крошкой
29.10 Вс
Уже который день я не находила себе покоя. По таймеру, каждые несколько часов, мазала кремом припухшие из-за травм бока, исправно носила корсет поверх домашней футболки и не могла усидеть на месте. То принималась мерить шагами комнату, то зачем-то брела на кухню и начинала перемывать посуду (по второму, а то и третьему кругу), то кружила вокруг стола с разложенной на нём картой города. Меня уже заметно начинало потряхивать, но сделать я, как и прежде, ничего не могла.
Где-то упорно проходила ошибка, и моя интуиция сбоила как компас в магнитной аномалии.
Я впервые столкнулась с подобной ситуацией, не знала, что можно предпринять, и из-за этого нервничала. Сильно нервничала.
Когда я выхватила у папы чашку с чаем, вылила его в раковину и вымыла её, отец не выдержал. Поймал меня, усадил за стол и уставился, грозно нахмурив брови. И вроде бы применил свой коронный командирский взгляд, но это должного эффекта не возымело. Растрепавшаяся правая бровь портила весь вид.
— Хватит мельтешить! У меня уже в глазах рябит! — возмущался папа уже который день.
И снова налил себе чай.
«Уже в третий раз», — отметила я и порозовела. Ну вот, умудрилась испортить папе единственный нормальный выходной за последние два месяца. Сначала, когда он только вернулся из командировки, обнаружил меня в корсете и с расцарапанным лицом, так его чуть Кондратий не хватил. После долгих расспросов, когда понял, во что я ввязалась, снова чуть не свалился в объятия добродушного дяденьки. Теперь ещё и я на месте, как послушная дочь, посидеть не могу…