— Мне подъехать с другой стороны, как думаешь?
— Нет смысла, — сказала я. — На основной дороге нас просто закатают, и тебе придётся ремонтировать машину.
Впереди была развилка. Налево от нас с лёгким изгибом дорога уходила в сторону «Колизея». Там на первом этаже был боулинг (дорожек шесть, кажется) и ресторан, на втором — детская развлекаловка, то есть кафе, автоматы и игровая комната. Та дорога, что шла условно прямо (опять же, с изгибом влево), вела уже за пределы города, не скажу, правда, в сторону какого именно города. А та, что была справа, вела к примерно такой же развилке, как эта. Часть объездной же.
Наша же, на «полторы» полосы (по сути она одна, но при желании две машины разъехаться смогут), популярностью не пользовалась, как, собственно, и сам район. Он считался неблагополучным. Частенько тут отсутствовали или не горели фонари на улицах, многое имело вид потрёпанно-пошарпанный, было достаточно грязно. Ну и криминальная сводка дополняла безрадостную картину.
— Ну, знаешь ли, вожу я нормально! — возмутился Алекс.
— Не в этом дело, — я поправила очки на носу и, в достаточной мере изучив вид из окна, повернулась к нему. — Тут скоро гонка начнётся. А наша будущая жертва — кто-то из гонщиков.
— Откуда такие выводы? — сразу перешёл на деловой тон Алекс.
Я тоже подобралась, набрала в грудь побольше воздуха и начала пояснение:
— Во-первых, я изначально знала, что некоторая компания любит устраивать гонки. Неизменно где-то на объездной, в город они не суются. Во-вторых, помнишь кондитерскую, в которой стену пробили? Это был один из местных гонщиков, и теперь им пришлось менять маршрут: за них взялась полиция. Так что на эту мысль ты меня сам навёл, когда сказал о неопределённой переменной.
— Значит, авария, — сделал вывод Алекс. — Что ж, вполне предсказуемо. Наверняка тормоза подрежут.
Я просто пожала плечами и уставилась на перекрёсток впереди, будто, если буду на него смотреть, всё произойдёт быстрее. Или смогу заметить убийцу. Хотя это скорее глупые ванильные мечты.
Алекс тоже пристально смотрел вперёд и, сдвинув брови к переносице, о чём-то раздумывал. Наконец, приняв решение, он кивнул и, уже взявшись за ручку двери, сообщил:
— Я пойду осмотрюсь.
Вцепилась ему во вторую руку с неожиданной для себя силой быстрее, чем смогла это осознать, и удержала, не давая Алексу даже высунуться из машины. С удивлением посмотрела на него, он — на меня… Попытался сдвинуть свою руку с места. Хоть бы хны.
Где-то внутри зазвенела, натягиваясь, струна.
— Даже не думай, — выдавила сквозь зубы, прислушиваясь к самой себе и пытаясь понять, откуда исходит опасность. Звон неуловимо нарастал. И… — Назад сдавай! — рявкнула я и отцепилась от него. Только для того, чтобы не мешать.
Алекс рвано вздохнул и с хрустом вдавил рычаг коробки передач, и автомобиль резко сорвало с места назад. Но как бы не спешил, мы всё равно не успевали убраться на безопасное расстояние.
В столб, снеся его, врезалась машина. Оборвались провода, рассыпая искры. Мгновенно погас свет в домах, остался только свет фар нашей «Ауди».
Грохот и скрежет сминаемого металла пробились даже сквозь шумоизоляцию, а от общей картины по спине прошёлся холодок.
Почти сразу же, ровно в то же место на бешеной скорости влетела следующая: гонщики шли, что называется, ноздря в ноздрю.
А потом рвануло.
Сирена в голове завыла так, что, казалось, оглохну; из носа, кажется, закапала кровь. Но видела я чётко. И зарождающееся пламя, только-только подсвечивающее жуткую картину… И яркие белые искры, маленькие молнии, что били от оборванных проводов… И огненную вспышку, на фоне которой кривыми железными остовами чернели покорёженные машины… И, оказывается, мелкие детали и осколки стекла во время взрыва разлетаются в разные стороны совсем как попкорн на горячей сковородке…
Я всё-таки зажмурилась, инстинктивно попыталась закрыть голову руками…
Нас тряхнуло, и по машине будто градом застучало. Она отчего-то дёрнулась, но не остановилась. Потом тряхнуло снова, и машина, как-то странно, почти по-человечески всхлипнув, вдруг застыла на месте.
Я не сразу поняла, что всё закончилось. Тихо было как в могиле: ни дыхания, ни дуновения ветра, ни урчания мотора… Ничего.