— Ишь ты… — с издевкой потянула старуха. — И что ж тебя сподвигло на поступок такой отчаянный? Поди, оборотень какой глянулся?
Вайолет мигом зацепилась за слова колдуньи. Многие девушки обращались к Урсуле за зельями любовными да приворотами темными, поэтому история с несчастной любовью выглядела бы как нельзя правдоподобней.
— Глянулся, — кивнула Вайолет. — Рамх. Он сказал, если обернусь до эйлета*, станет ждать три круга, а если нет, то выберет другую.
— И на что тебе сдался такой суженый, коли ждать тебя всю жизнь не готов? — Урсула презрительно хмыкнула, заломив седую бровь.
— Сдался, — упрямо настояла на своем Вайолет. — Люблю его.
— Любишь? — морщинистое лицо женщины от кривой улыбки стало похоже на трухлявый пень. — Ну, коли любишь — приходи завтра.
Продолжим. Принцесса Вайолет.
У девушки похолодело в груди. Откуда старуха могла знать, кто она такая? На лбу ведь имя не написано. Ох, и сильна ведьма. Ох, и сильна…
— Я на заурнице* приду, — пообещала Вайолет. Только в такой час и могла выбраться она из дому, чтобы успеть вернуться обратно никем не замеченной. Узнай отец с братьями, что она ходила к Урсуле — достанется ей на орехи.
Обещание Вайолет дала опрометчиво. Просто думала, что это последний шаг, отделяющий ее от заветной мечты, но на следующий день ведьма сказала прийти снова, а после этого снова — и так продолжалось целую неделю, пока не наступило полнолуние.
До рассвета Вайолет ждала, что вот-вот тело станет выгибаться и покрываться длинной шерстью, а когда поняла, что опять у нее ничего не вышло, ярясь и гневаясь, помчалась к ведьме, чтобы бросить ей в лицо горькие слова обиды.
Только старая обманщица сама ждала ее. Да не просто ждала. Встречала с горящими факелами, воткнутыми в землю по кругу.
— Встань в центр, — ткнула Урсула тощим пальцем в нарисованное на земле кольцо с рунами.
Не посмела Вайолет ослушаться. То ли по глупости своей вдруг бесстрашной стала, то ли до последнего надеялась, что поможет старуха.
— Огонь чуешь? — гаркнула ведьма, да глянула так, что мурашки толпой по коже.
— Чую, — выпалила Вайолет. Да и как не чуять, коли жар от него такой шел, что платье скинуть хотелось да босой в росу холодную войти.
— Руну огня найдешь в кругу стихий? — прищурилась Урсула.
Ее и искать не нужно было. Среди сотен знаков, нарисованных на земле, Вайолет почему-то ясно видела только один. Пылал он в глазах девушки багровой заряницей, тлел рдяным жаром. Зачем руку к руне потянула — и сама не поняла, только вспыхнула она белым светом, и факелы погасли все до единого.
— Учить тебя буду, — погремела посохом Урсула и, тихо ворча, пошла к дому. — Чего встала, дурында? В дом пошли. Чаем напою. Силы много, ума мало. Тоже мне — светлая Хранительница. Рохр… Тьфу.
Так и узнала Вайолет правду о своем волшебном даре, и с тех пор, вот уже пятое лето при каждом удобном случае приходила к Урсуле. Каждый раз девушка просила помочь с оборотом, каждый раз выдумывала себе нового жениха, верила, что сжалится над ней вредная старуха. Только толку от этого по-прежнему не было никакого. Урсула оставалась непреклонной, а Вайолет втайне надеялась, что однажды, когда она всему обучится, помощь ведьмы ей и вовсе не понадобится.
Ветер мягким толчком ударил в спину девушки. Обернувшись, она сердито хлестнула прутом воздух:
— Чего увязался за мной? Возвращайся к Урсуле да передай — мне соглядатаи не нужны. Сама из лесу выберусь.
Баловник бросил в лицо девушки хвойным духом, спутал темные кудри и, юркнув вниз, шаловливо задрал подол туники.
— Ах так, — топнув ногой, Вайолет поймала ладошкой силу ветра, а другой потянулась к стихии земли. — Будешь знать, как дразниться, — мстительно связала узлом потоки она.
Упал ветер к ногам волшебницы, заскулил собакой покорной. Придавила его Мать-Земля силищей своей неизмеримой, скользким полозом по траве пустила.
Только не в характере Вайолет было долго сердиться на ветерок. Проучила — да и ладно, пусть знает, что не одна Урсула с ним сладить может.
— Поднимайся уж, — сменив гнев на милость, вздохнула Вайолет, отпуская озорника. — Ты бы, вон, с листьями поиграл, что ли? Зачем злишь меня?
Ветер, обижено дунув девушке в ухо, тут же нырнул в кусты и, сорвав с веток паутинку, понес ее к верхушке ясеня вместе с перепуганным пауком.
— Ох, и накажу тебя однажды, — покачала головой Вайолет. — Привяжу тебя к небесной руне да заставлю до полича* вокруг самой высокой сосны крутиться. Узнаешь тогда, как мелочь бессловесную стращать.