– Твоя, – захрипел фантом, вздрагивая якобы в оргазме.
Кир зашипел, сильным ударом заполняя собой нутро моего прототипа до основания, и излился внутрь.
– Ты моя, – неистово шептал парень, целуя «куклу» в губы. – Только моя!
Сбитая с толку, я дёрнула датчики и резко села на кровати.
– Он реально больной, – прошептала в темноту, сжав ноги из-за дискомфорта, вызванного пылающим жаром, разлившимся внизу живота. – Стоит ли связываться? – задалась вопросом, и тут же себе ответила: – А есть ли у меня выбор?
Глава 20
Все два дня я провела в состоянии постоянного напряжения, словно на иголках.
Ультиматум Кира Громова, прозвучавший как настоящий шантаж, не давал мне покоя ни на минуту. Мысли о том, что он требует от меня участия в столь откровенном непотребстве, терзали меня, как острые когти. Я понимала, что не могу просто так отказаться, но в то же время это было невыносимо. Одно дело поддаться на игрища своих желаний с ненастоящими людьми, и совсем другое связываться с реальными игроками!
Естественно, что Метёлкина заметила моё взвинченное состояние! Она, как всегда, была внимательной и проницательной. Подруга заметила, что со мной что-то не так. Сначала она незаметно присматривалась, пыталась понять, что происходит. Я же старалась делать вид, что всё в порядке, но её пристальный взгляд не оставлял мне шансов скрыть свои переживания. Но как это возможно, когда Кате приходилось несколько раз повторять одно и тоже, потому как я просто пропускала её слова мимо ушей?!
К обеду первого дня её терпение иссякло.
– Мадина! – произнесла она, наклонившись ко мне ближе, её голос был полон заботы. – Что с тобой происходит? Что случилось? Родители? Или ты за учёбу переживаешь? Совсем скоро занятия начнутся. Конечно, это волнительно, но не настолько же!
Слова Катюхи звучали искренне, но в них не было и намека на истинную причину моего беспокойства. Она не могла даже представить, что на самом деле меня так угнетает. Я понимала её беспокойство и испытывала к ней благодарность за поддержку, но в то же время не могла раскрыть ей свою тайну. «Откуда ей знать, что меня путём шантажа заставляют принять участие в настоящей оргии, где единственной «вкусняшкой» предстоит быть мне одной!» – мысли о предстоящем событии, о том, что меня ожидает, не давали мне покоя.
Я вздохнула, стараясь собраться с мыслями, и ответила ей с лёгкой улыбкой, чтобы скрыть свои истинные чувства.
– Всё хорошо, просто немного нервничаю перед началом учебы. Ты же знаешь, как я старалась вырваться в столицу и поступить именно в этот институт! Вот… боюсь напортачить, – произнесла я, но в голосе моем слышалась нотка неуверенности.
Метёлкина, казалось, поверила мне, и, к счастью, успокоилась.
Она просто кивнула, хотя в её глазах беспокойство никуда не исчезло.
Я же чувствовала, как внутри меня нарастает напряжение, и понимала, что решение принимать всё равно придётся.
Каждый миг раздумий давил на меня, как тяжёлый камень.
Внутри бушевали эмоции – страх, тревога и даже злость на Кира Громова за то, что он поставил меня в такую ситуацию. Я знала, что должна найти способ избавиться от этого давления, но пока не представляла, как это сделать. Время шло, а я оставалась в плену своих страхов, не зная, как разорвать этот замкнутый круг.
Ночью, войдя в симуляцию, попыталась выяснить, как соскочить с «крючка», однако полученные сведения не порадовали: выкупить свой прототип было фактически нереально. Этот гнус, Гром, поставил цену на мой «энбиси» в один триллион долларов. Так часто делали те, кто ни под каким предлогом не желал расставаться со своей игрушкой. Завышали цену специально до галактических масштабов, чтобы никто даже подумать не смел, чтобы выкупить «энбиси».
Сама «Иллюзия греха» на все мои запросы реагировала одинаково: «Чтобы выкупить «энбиси» вам необходимо связаться с пользователем № 745-А и начать торг. Отправить приглашение в симуляцию?»
– Да пошла ты к чёрту! – не выдержала я в конце концов, срывая с себя все датчики.
Ни первую, ни вторую ночь заснуть не получилось. Кое-как подремала среди дня, но это не помогло мне справиться с усталостью и беспокойством.
При Катерине старалась улыбаться, однако сомневаюсь, что это хоть как-то меня спасло от подозрительности подруги. Пусть она больше ни о чём меня не спрашивала, но я постоянно ловила на себе её тревожные взгляды.