Ехали недолго, всего какой-то час, не более, но время казалось бесконечно утомительным. Наконец, карета повернула, немного подалась вперед и остановилась. Мы вышли, очутившись в фамильном склепе, что покоился на самом высоком холме в землях Одсхилов. Облаченные в белые плащи, что, казалось, сверкают на фоне ночи, нас ожидали провидцы, леди Адалин и гость, чье лицо я не видела из-за надвинутого капюшона, но скорее всего, им был маркиз. Надвинув капюшоны, они выстроились вдоль входа в тоннель, освещая нам путь магическим сиянием.
Всюду стояли свечи, тысячи свечей на каждом уступе, извилине, и статуе склепа, однако ни одна из них не горела, ожидая церемонии. Дорога в распахнутые настежь двери была укрыта белым атласом, она вела прямо в центральную арку, что открывалась небу резным потолком. Лунный свет преломлялся на невероятные узоры, играя рисунками света и тьмы на белом одеянии верховного мага, что ожидал под аркой новых носителей божественного дара.
– Гереон, старший сын дома Одсхил, – промолвил верховный маг, протянув руку в белой перчатке.
Гереон остолбенел, не в силах пошевелиться:
– Иди, братишка, все будет хорошо, – прошептала я, легонько его подтолкнув.
Парень встрепенулся, словно ото сна, и медленно сбросив обувь, стал на атласную дорогу. Едва он вошел внутрь, как дверь захлопнулась сама собой. От волнения сердце стучало, как барабаны перед боем, что же нас ждет? Все присутствующие громко повторяли заклинание призыва, помогая верховному магу поместить дар в тело Гереона. И вдруг ночь разрезало желтое сияние, все свечи вокруг вспыхнули так ярко, что на какое-то мгновение стали настоящим пожаром, графиня воскликнула, не удержавшись, дверь распахнулась, и на пороге показался брат, все запели громче, маг вел брата под руку, на которой красовался крошечный воздушный вихрь.
– Гереон, старший сын дома Одсхил, маг воздуха. Мы приветствуем тебя и молим богов применить твой дар во благо, – сияющий от счастья брат получил прекрасный и самый чистый талант.
Потому и свечи вспыхнули так ярко, ибо владеть первоначальной стихией – это владеть бесконечным и могучим источником силы, маги-стихийники часто были лучшими.
– Геллайра, дочь дома Одсхил, – провозгласил верховный маг и протянул руку в ожидании, я почувствовала, что ноги мои онемели и вовсе не движутся.
Сделав огромное усилие, я подалась вперед и ступила босыми ногами на гладкую белую ткань. Свечи тут же угасли, все смотрели на меня в ожидании, сердце выпрыгивало из груди. Тяжелая дверь за моей спиной захлопнулась, отрезая всякие пути назад, вот и пришел час истины. Маг протянул руку, и крепко сжав мою ладонь, разрезал ее золотым клинком. Кровь заполнила ладонь алым озером, верховный произносил заклинание призыва, глаза его закатились и стали бельмами, вдруг, моя кровь взмыла по каплям вверх, проползая сквозь резной потолок и устремляясь куда-то в небо. Маг все бормотал, сжимая мою руку до боли, но ничего не происходило, казалось, уже слишком долго. И вдруг серебряный луч, такой яркий и белый, что глаза на минуту ослепли, озарил меня, ноги оторвались от земли, все тело полыхало, словно в огне, и тут все закончилось так же быстро, как началось.
Вместо кровавой полосы на ладони лежала белая роза. Столь легкая и невесомая, что казалось нереальной, я непонимающе уставилась на цветок – где моя магия? Верховный маг, казалось, тоже был удивлен, он протянул руку и коснулся лепестков, пальцы прошли насквозь, эту розу нельзя было потрогать. Маг взял меня за руку и повел к распахнутым дверям, словно во сне, все гости устремили на меня выжидающие взгляды:
– Геллайра, дочь дома Одсхил, маг-иллюзор. Мы приветствуем тебя, и молим богов применить твой дар во благо. – Провозгласил он, и воцарилась звенящая тишина, присутствующие перестали петь заклинание призыва.