– Гереон, ее содержание упадет на твои плечи, это и твоя проблема тоже! – воскликнула графиня, хлопнув по столу, бокал с вином перевернулся, звякнул об пол.
– Да кому нужны эти ее малюсенькие картинки, – пробурчал брат.
– Гереон! – графиня буравила юношу взглядом.
– Я постараюсь, а ты прежде сама с ней поговори, чтобы она не стала меня потом позорить, выделываться и отказываться, – холодно ответил брат.
– Поговорю. А ты нахваливай ее друзьям, ну подумай сам, она же не уродина, ну будет ублажать мужа, развлекать его своими картинками, к тому же титул… – леди Адалин говорила все тише, сама теряя веру в произнесенное, – о, Боги! За что мне это! – воскликнула она и, подхватив бутыль вина, встала и ушла.
Бабушкины шаги и причитания стихли на лестнице, она громко хлопнула дверью, закрывшись у себя. Я смотрела на растекшуюся по тарелке кашу и силилась представить, что со мной будет, если я останусь в этом доме навсегда.
– Помнишь, как ты мне про дальнюю заставу говорила? – растянулся в недоброй улыбке брат, и я испуганно посмотрела на него.
Обычно он был тихим, глуповатым балбесом, что молча терпел упреки и недовольства графини, но иногда Гереон пылал такой злостью, что становился страшным.
– Видишь, как здорово переменились карты. Ну, леди Геллайра, каково чувствовать себя обузой, а? Каково быть в этой семье пустым местом? – я всхлипнула, пытаясь подобрать слова, – добро пожаловать на мое место, тебе на нем понравиться.
– Гереон, я…
– Ты думаешь, что плохо вела со мной только вчера? Ты жалеешь, что так мне сказала? – перебил юноша, – ничего, ты еще не так пожалеешь. – Прошипел он и, вскочив на ноги, вышел прочь.
Я разрыдалась, вдруг чья-то рука тихо легла мне на плечо, сзади стояла Белла:
– Леди Геллайра, я ведь всего-навсего человек, у меня вообще нет магии и ничего. У меня все хорошо, – тихо промолвила она, пытаясь меня утешить.
Я взглянула на ее скромное застиранное платье, на грубую обувь и руки, в мелких порезах от постоянной работы на кухне, горло сдавил ком еще сильнее.
***
За ужином все молчали. Леди Адалин привела себя в порядок и, надев свое обычное непроницаемое выражение лица, медленно нарезала стейк. Гереон листал какой-то журнал и периодически забрасывал еду в рот, не отрываясь от чтения. Ни единого замечания от графини не прозвучало, такое я видела впервые в жизни.
– Леди Адалин, я принесла вам каталог красок для леди Геллайры, – несмело нарушила тишину Белла, подавая графине журнал.
– Мне безразлично, закажи модный и желательно подешевле, – холодно отозвалась хозяйка дома. – И перешей до отъезда два моих платья для нее, я оставила их на комоде.
– Да, госпожа Адалин, – кивнула Белла, потянувшись, чтобы убрать тарелки.
– Нет, стой, – приказала графиня, служанка удивленно замерла. – Геллайра, немедленно положи хлеб, иначе разъешься как свинья! И вставай, Белла научит тебя прислуживать у стола, мало ли, какой у тебя будет муж.
Я уставилась на бабушку, не веря собственным ушам, но та оставалась каменной, даже Гереон перестал читать, отложив журнал, и с интересом наблюдал за нами.
– Я что-то непонятно объяснила? – сверкнула глазами графиня. – Встань и убери со стола, привыкай обслуживать и подчиняться.
На ватных ногах я поднялась со стула, перед глазами словно стояла пелена, никогда в жизни я не чувствовала такого унижения.
– И принеси мне чаю, – бросила леди Адалин так, словно я прислуживала ей ежедневно.
– И вилку мою подними, я кажется, ее уронил, – ухмыляясь, добавил Гереон.
– Да, госпожа, – тихо произнесла Белла, взяв меня под локоть, – леди Геллайра, надо отвечать да госпожа, или господин.
Силой, девушка выволокла меня в кухню и заперла двери.
– Ничего, леди, они успокоятся, – утешала девушка, выкладывая в хрустальную вазу сласти к чаю и разогревая чайник, – вы же им родня, не переживайте.
– Как они смеют так унижать меня? – прошептала я, – я не прислуга!
– Не прислуга, – холодно согласилась Белла, всунув мне посуду, – но поднос возьмите и принесите госпоже чай.
И так началось каждый день. Моего мнения никто больше не спрашивал, я считала дни до конца зимы, чтобы поскорее отправиться в Академию управления магии и пусть там тоже будет не слаще, но так я хотя бы на год избавлюсь от упреков бабушки и ее постоянных вздохов о моей бесполезности.