— Риаталь с радостью, а Исулолгде только скажи… — начал было Хаймер.
— Нет! — прервал его глава тильецадского клана. — Не только ваша семья. Я имею в виду… Юного Императора, Садовника, Волшебника, Художника… и всех остальных… Приведёшь их?
VI
Спустя несколько часов все, включая бабушку Дьевму и Пекаря Никбелха, уже сидели в общем зале Тильецада. Надо ли говорить о той радостной сумятице, которая царила в замке в тот вечер? Один брат Мренд невозмутимо сидел в углу, делая свои зарисовки. Как когда-то был устроен славный пир, в самом разгаре которого объявился Рьох.
— Сидят они тут! Пьют-едят-болтают, — начал он с порога. — А Рьох, должен по всем Немыслимым Пределам шататься, соплеменников разыскивать и тропы прокладывать. Я, конечно, не жалуюсь, а молча страдаю, но моложе и разумнее меня среди дюков явно никого не нашлось. И вот, пожалуйста, возвращаюсь, а у них тут пирушка, как будто мирные времена вернулись. И наверняка, мне ничего вкусного не достанется, кроме вашей бесконечной болтовни!
— Осталось, хороший мой, осталось! И на тебя и ещё на троих, таких же голодных, — одновременно заявили Яхалуг и тётушка Шалук, бросаясь к нему. Одна с кубком, другая — с блюдом. — Как же мы тебя-то обделим?
Дюкса и женщина переглянулись и расхохотались. Рассмеялся и Рьох:
— Как же я рад всех вас видеть! — довольно улыбаясь, пробурчал он. — Ты, почтеннейшая госпожа, — обратился он к Шалук. — Больше не будешь мне волшебным ластиком грозить? А то я до сих пор тебя побаиваюсь.
— Не буду-не буду, хороший ты мой! — хихикнула женщина, обнимая старого ворчуна. — Мне тебя тоже не хватало…
Она смахнула слезинку и снова расхохоталась.
Веселье весельем, а времени у собравшихся было не так уж много, зато дел — просто невпроворот, традиционно пир плавно перешёл в Совет. Само собой, идти восстанавливать Амграману согласились все. И тут начались сложности. Многие долго не могли взять в толк, как и зачем нужно проходить дюковские посвящения. Особенно трудно пришлось с созданием Круга Справедливости.
Тийнерету довольно скоро надоели все эти объяснения и церемонии. Кот горделиво вышел на середину пиршественной залы. Сделал изящный пируэт. Скрылся в голубом сияющем облаке. Вынырнул из него. И, как будто не обращая внимания на синеватый отсвет вокруг себя, начал, как ни в чём не бывало нализывать усы. Всем своим видом он выказывал презрение к человеческой непонятливости. Сьолос встал со своего места. Присел на корточки около мохнатого рыцаря и протянул ему на ладони свой медальон. Оберег почти мгновенно утонул в белоснежной меховой манишке и принял вид золотистого пятна на шкурке. Кот почтительно поклонился юному дюку. Победоносно задрал хвост. И не глядя больше ни на кого, вернулся на своё место.
Снова воцарилась тишина, правда уже не такая напряжённая, как прежде.
— Вот что… — наконец, встал Кинранст, по обыкновению опрокинув на стол почти полный кубок. — Так мы никогда не сдвинемся с места. Давайте-ка по порядку. Трое из нас уже получили все Великие Дары: Хаймер совсем недавно. Рёдоф — прошёл посвящение, когда собирал гладиолусные луковицы, оставшиеся от ваших отцов. И ещё я… Точно не помню, когда я понял, что стою в Круге Справедливости. Всё произошло само собой. Знаю только, что это помогло мне защититься от чар Грейфа Нюда и избежать участи безымянного члена Конвентуса, — он отхлебнул вина, которое заботливо подлила Римэ. — Я предлагаю начать с брата Мренда, который никогда ничего не боится. А потом, полагаю, настанет очередь Вашего Величества, — он слегка поклонился Кайниолу.
Прорицательница успела поймать падающую тарелку и отодвинуть от мужа злосчастный кубок.
— Ну что ж… С меня, так с меня. Давно бы воспользовался такой возможностью, если бы знал, что не только дюки могут создавать Круг. Меньше безобразий натворил бы, — улыбнулся Художник, не прекращая работать. — Надеюсь, что больше мне не придётся идти против своей совести и рисовать портреты-подменыши. Ну, разве что в шутку.
С этими словами он медленно погрузился в переливчатое облако. Оно легко растаяло, оставив едва заметный отсвет, который долго мерцал на бумаге.
— Кажется, помимо всего прочего я теперь получил возможность рисовать в темноте… Такого даже Оделонар не мог… — удовлетворённо пробормотал брат Мренд, продолжая делать свои наброски.
Бледный как снег Кайниол сжал кулаки. Встал и решительно шагнул на то место, где недавно сидел Тийнерет. Юноша не глядел ни на кого. Он был сыном Сиэл, но кровь Арнита, тёкшая в его жилах, слишком хорошо знала, что такое несправедливость. Император стоял и стоял. Ничего не происходило. Парень совсем растерялся. Тогда к нему подошла Оканель. Взяла за руку и тихонько запела. Одну из тех песен, которые он любил. Голос её впервые со времени их встречи звучал чисто. Тихий зеленоватый свет скрыл их обоих.