БЛИЗНЕЦЫ
I
Несмотря на давнишнюю дружбу, Волшебник так и не научился определять, слушает его Художник, или полностью ушёл в работу. Вот и сейчас: один взволнованно, ходил по комнате и говорил, другой — что-то увлечённо рисовал на большом листе. Такая картина разворачивалась в одной из верхних комнат "Гладиолуса" с завидным постоянством. Нынешняя отличалась от прочих, лишь тем, что Кинранст двигался на удивление аккуратно и ничего вокруг не ронял. Очевидно, день был какой-то особенный.
— Представляешь… Сегодня утром Римэ ни с того ни с сего заявила, мол, пора мне идти… Я и ответить ничего не успел, как она исчезла, — Волшебник двигался быстро, а говорил медленно. — Одного не могу понять…Как она умудрилась скрыть свои настоящие сроки?
— Женщина… Да ещё и Прорицательница… — невнятно промычал Художник, покусывая кончик карандаша и слегка отодвигаясь от мольберта. — Ей виднее…
Кинранст становился. Рассеянно посмотрел на друга. Махнул рукой и снова принялся вышагивать туда-сюда.
— Вроде, мы почти не разлучались… Ну, я и думал, что время ещё есть. Отправил бы её в безопасное место…
— Куда? — задумчиво поинтересовался брат Мренд, потянувшись за ластиком. — Ты знаешь более надёжные места, чем Амграмана и Тильецад?
— Ну… может быть… в Цагрину или Тропорс, а ещё лучше… в Мерцающие Проходы. По идее, Римэ должна была там укрыться с самого начала. Да куда там… Ты же её знаешь. "Только с тобой!" — и всё тут! — Волшебник довольно похоже изобразил тон жены. — И, главное, никаких доводов слышать не хотела. Хоть заколдовывай её, в самом деле!
— Ага! Ну и заколдовал бы, — хмыкнул Художник. — Можно подумать, что она от этого более покладистой стала бы. А вот, что-то я не замечал, что всякие магические эксперименты над Римэ сильно прибавляли ей здоровья. Скорее наоборот. Если ей было спокойнее рядом с тобой, хотя тут я её категорически не понимаю, так и славно!
— Тебе легко говорить! Сидишь всю жизнь холостяком.
— Может быть… может быть… — отрешённо пробормотал брат Мренд, что-то растушёвывая прямо пальцем, и без того уже чёрным, и вдруг неожиданно сменил тему. — Слушай, я давно хотел тебя спросить: у нас в Сударбе всяких магов, колдунов и ведунов больше, чем рыбы в Еанокском море, да и мастера есть гораздо сильнее тебя, а Волшебник — именно ты?
Кинранст снова притормозил. Однако понять есть в словах друга подвох не смог. Карандаш с шелестом носился по бумаге. Казалось, Художник совсем забыл о том, что в комнате кто-то есть. Только лукавая улыбка говорила, что он ждёт ответа. Кинранст пожал плечами и с некоторым раздражением ответил:
— Не знаю! Если ты помнишь, я вообще-то всегда был не просто Волшебник, а ещё и Одинокий. И не потому, что тогда у меня не было вообще никого, а потому, что все остальные давно вошли в Конвентус, — заметив, что брат Мренд тихо хихикает, он совершенно растерялся и, наконец-то, уронил какой-то подсвечник. — Да к чему ты клонишь-то?
— К тому, что у меня совершено бестолковый друг… Ты понимаешь, куда она отправилась?
— Ну-у… — на пол полетела табуретка, задетая полой балахона. — Понимаю, конечно… Но, всё равно, волнуюсь… Я уже столько раз терял Римэ, что это стало, как привычная боль… А тут она не одна, да и времена нынче не самые спокойные для того, чтобы рожать.
— Это ты верно подметил, только ведь дети лучше нас знают дни, когда им нужно придти в мир. И потом… После того, как наши женщины получили Великие Дары, им открылась дорога к Светящимся Водам. Не знаю, какие силы там действуют, но ни одно зло не может коснуться ни рожениц, ни малышей. Так что… всё будет хорошо, — Художник отложил карандаши и встал. — Схожу-ка я вниз за вином. Подожди, я скоро!
II
Злосчастное скоро затянулось надолго… Кинранст ещё немного пошарахался из угла в угол, не замечая производимых разрушений. Наконец, без сил плюхнулся в кресло прямо на что-то твёрдое. Ойкнув, он вытащил из-под себя знаменитую папку. Некогда превосходный кожаный переплёт носил на себе следы многих передряг, из которых неосторожность разных рассеянных волшебников была самым малым злом. Шелковистая поверхность была потёрта. Латунные заклёпки и замок — потускнели.
"Интересно… Сколько лет мы знакомы? У него этих папок, планшетов и альбомов должно быть уже больше трёхсот штук. А этот чудак всё одной и той же пользуется!" — удивился Волшебник.
Немного подумав, он решил сделать другу приятное и в два движения обновил старый переплёт. Немного полюбовавшись своей работой, Кинранст отложил папку и отошёл к окну. Когда вернулся, увидел, что она вернула себе изначальный потрёпанный вид. Решив, что просто не закрепил чары, Волшебник повторил колдовство. Стоило ему отвести взгляд в сторону, как потёртый переплёт занял своё законное место. Третий раз Кинранст экспериментировать не стал… В конце концов, предмет с такой заслуженной биографией, имел право на свои причуды.