Глава 1. Меняются времена, но не люди.
1794 год. Шотландия, окраина Эдинбурга.
Затхлый запах бьет в нос, который я немедленно недовольно морщу. Ничего, когда-нибудь эти скитания закончатся. Нужно лишь набраться терпения.
Тяжелый занавес из красного бархата медленно разъезжается в стороны. Расправляю складки на атласном платье, уверенно шагаю вперёд и оказываюсь в центре небольшой, скрипучей деревянной сцены. Все зрители, собравшиеся сегодня под куполом цирка замирают, затаив дыхание и устремив свои любопытные взгляды на меня.
Говорят, что мир давно уже не тот, что был в древности. Но, это неправда. С тех далёких времён, когда на арене Колизея насмерть бились гладиаторы, мало что поменялось, разве что одежды и законы. Не больше...
"Ничего не меняется, им по-прежнему нужны хлеб и зрелища," - мой взгляд скользит по собравшимся, не останавливается ни на ком надолго.
Я прекрасно понимаю, что если сейчас кто-то умрёт на этой крохотной сцене, они все до единого будут уверены, что это лишь часть шоу, станут неистово аплодировать и надрываться, чтобы перекричать друг друга: "Браво! Бис!"
Главный секрет успеха в моём деле: больше антуража, загадочности, лишних предметов для отвлечения внимания. Можно смотреть очень внимательно и ничего не понять, не рассмотреть. Они не должны знать, кто я на самом деле, как создаю свои неповторимые фокусы и иллюзии. Ведь, стань это известно, все эти зрители, замершие в предвкушении, разожгут прямо здесь костёр инквизиции и сожгут меня под радостные улюлюканья.
Мои губы дрогнули, растягиваясь в улыбке. В конце концов, кто я такая, чтобы лишать их зрелища?
-Добрый вечер, дамы и господа! - я начинаю говорить томным голосом свою короткую речь, как всегда делаю это перед выступлением. - Сегодня, я подготовила для вас нечто особенное. Приготовьтесь ужасаться и восторгаться, ибо это вы не забудьте никогда.
Я делаю пару шагов назад. Мой помощник, Тобиас, занимает свое место на самом краю сцены, начинает играть на флейте дивную мелодию.
Для начала решаю показать пару милых, безобидных фокусов. Из кармана платья вытаскиваю носовой платок, демонстрирую его зрителям с двух сторон. Для достоверности приглашаю выйти на сцену любого желающего и проверить лично, что это всего лишь кусочек тонкой ткани и в нем не скрывается ничего лишнего.
Молодой человек, в коричневом шерстяном костюме, с потемневшей цепочкой на карманных часах и в видавшей виды шляпе, поднимается из третьего ряда, приближается ко мне. Он преодолевает единственную ступень, оказывается на сцене. Я протягиваю ему белоснежный платок. Немного повертев его в руках, мужчина возвращает его мне и, обернувшись к нетерпеливо застывшему в молчании залу, сообщает:
-Обычный платок, в нем ничего нет.
Молодой человек возвращается на свое место. Я улыбаюсь, протягиваю вперед руку, ладонью вверх, накрываю тонкой тканью. Обвожу всех взглядом, выжидая минуту, чтобы подогреть всеобщий интерес. Затем, резко отдергиваю платок в сторону. Зрители ахают, восторженно аплодируют, глядя на белого голубя, сидящего на моей ладони. Он взмахивает крыльями, взлетает и скрывается где-то под куполом циркового шатра.
Дальше следуют фокусы с отгадыванием того, что у зрителей в карманах. У одной женщины оказывается яблоко, у старика в последнем ряду выпавший зуб, у молодой девушки десять центов и лента для волос.
Наконец, когда публика восторженно ликует и окончательно разогрета, я решаю перейти к главному номеру сегодняшнего выступления. Повернув голову налево, киваю своей ассистентке, Мэри. Девушка выкатывает на сцену большое овальное зеркало в, потемневшей от времени, деревянной раме и накрытое черной шелковой тканью.
Запястье ещё саднит от пореза, кровавой платы за помощь. Опускаю глаза вниз, с недовольством замечаю, как на манжете лимонного атласного платья расплывается крохотное багровое пятнышко.
"Проклятие, плохо перевязала," - незаметно подворачиваю самый краешек ткани, чтобы внимательный зритель не заметил этого.
-С древних времён зеркало считается порталом, через который можно многое увидеть или попасть в другой мир, - оборачиваюсь к публике, незаметно совершаю движение кистями рук, заведенными за спину. Тьма сгущается, погружает сцену и шатер в сумрак. Его не в силах развеять даже свечи в высоких подсвечниках, установленные по периметру помещения.
-Кто готов заглянуть в неизвестность? – задаю вопрос притихшим зрителям, не сводящим глаза с зеркала. - Кто настолько смел и бесстрашен, что не побоится взглянуть в него?
Срываю черную ткань с реквизита, сжимаю её в руке.
Зал молчит, зачарованно наблюдая за мной и ожидая, что все же найдется безумный храбрец. Похоже, здравомыслие пока перевешивает любопытство, никто не желает испытать судьбу.