Водная гладь впитывала, или наоборот, отбивала, свет уходящего солнца и сама вода от этого казалось кровавой, закатной. Словно пропитанной кровью тысяч воинов, пытавшихся пройти сквозь него. А может быть кровь была только в моей голове.
Дракон аккуратно сложил посудины с краской на берег и приблизился к зыбкой блестящей поверхности. Он опустил голову впритык к воде и звучно и долго втягивал в себя дымку с поверхности озера. Вечерний, вязкий воздух стягивался к его пасти вместе с оранжево-красным отблеском вечерней зари, и пропадал где-то в недрах его уже немаленького, но все еще увеличивающегося тела. Вода постепенно обнажалась и становилась черной, матовой, незнакомой. Спустя какое-то время багровые тона полностью исчезли, и только Солнце, как огромный фонарь, висело над нашими головами, но свет его более не озарял этот участок земли. Дракон поднял голову и еще раз вдохнул, на этот раз коротко и мощно. Солнце, покачнулось на небосводе, и словно бильярдный шар, направленный умелой рукой в лунку, скрылось в огромной, улыбающейся пасти нашего ненасытного союзника.
- Когда Время прекращает движение, привычный нам, видимый человеческому глазу Свет уходит отсюда. Или просто прячется, - Агафья Тихоновна смотрела на дракона, чешуя которого просвечивалась изнутри и хоть немного, но освещала пологий берег, - а вот достаточно ли у нас сил противостоять тьме в стоячем времени, покажет как ни странно, само Время. Пока мы в этих телах, мы обязаны с ним считаться.
С этими словами она раскрыла зонт, который тут же вспыхнул глубинной синевой вечернего неба и десятком огненно-красных маленьких солнц-горошин.
- Здесь нам пригодится индивидуальное освещение, - акула явно знала что делала.
Я, словно завороженный в сотый раз за день, с отвисшей челюстью, смотрел на купол зонта. Он увеличивался пока не заслонил собой весь небосвод и вместо одной яркой, но далекой звезды, которая уже была в чреве нашего немногословного спутника, над головами у нас засияло множество пламенных, красных светил.
Свет, словно выпрыгнул из-за угла и засиял инфракрасным спектром, неся с собой тепло. Одновременно с теплом пришло полное непонимание природы происходящего.
- Где мы? - это единственное что я смог выдавить из себя.
- Везде, - Агафья Тихоновна тихонько наклонилась ко мне и объяснила, - Природа этого мира такова, что Солнце, как и любое физическое тело, одновременно находится в каждой точке Пространства, поэтому мы и видим добрую сотню солнц на небосводе. Но оно одно. Просто везде и сразу. Как и мы. Времени, таковому, к которому мы привыкли, здесь не существует, - акула шептала мне на ухо, - ведь подумайте, по сути, что такое Время? Это такое измерение в Пространстве, благодаря которому все происходит не сразу. Просто набор фотокарточек, каждая из которых показывает свое мгновение. Вот поэтому так много солнц, ведь здесь - все фотокарточки сразу и прямо сейчас, наложенные друг на друга. А мы с вами просто немного изменили настройки и получили возможность видеть несколько фотокарточек сразу. Мы - наблюдатели.
Агафья Тихоновна медленно встала, подплыла к темному озеру, продолжая говорить:
- По сути - Время и есть альбом с фотокарточками, который существует сразу и целиком. Но ваши органы восприятия, включая мозг, не в состоянии показать вам все сущее одновременно. И вам приходится листать снимок за снимком. Этот процесс и называется человеческой жизнью.
- А можно сразу заглянуть в конец альбома?
- Да, если предположить что у него есть конец.
- Я имел в виду, в конец моего личного альбома, ведь когда-то же меня не станет.
- Не станет, - как эхо повторила Агафья Тихоновна, - конечно, не станет, - а кого это - вас?
- Меня, человека.
- Человека? - она рассмеялась, - вы - человек? Человек, это ваш биологический вид и точка. Ваш - притяжательное местоимение. Ваш - это значит, вид, который принадлежит вам. Или к которому принадлежите вы. Это суть одно и тоже. Но это не вы.
- Эээээээ, - я не знал что сказать, - но кто тогда я?
- А вот это нам и предстоит выяснить, - Агафья Тихоновна подмигнула мне черным пуговичным глазом, - кто вы такой.
Акулий глаз вновь обрел человеческую глубину и я увидел в нем свое отражение. Желтый вертикальный зрачок смотрел на меня из зеркала, созданного самой Природой. Я часто заморгал, прогоняя наваждение, а акула весело засмеялась. Она знала что я увидел. Точно знала. Но ничего не сказала. И видимо, не собиралась говорить.