К несчастью, в конце 19 столетия самодержавный индивидуализм опять вступил на престол, с презрением и без всякого опровержения вытеснив теоретический эвдемонологический пессимизм. Все, что пахло моралью, вызывало подозрение и пользовалось дурной славой. Рациональным выводом из критики иллюзий является в этом случае квиетизм, если иррациональная привязанность к жизни не предпочтет пренебречь всеми рациональными выводами и в беспутных оргиях вечного самоистязания раскаяться в своем наслаждении. Нет ничего удивительного, что при господствующем ныне духе времени у рационалистически мыслящих опять пробуждается страх перед критикой полезных иллюзий, так как они видят в этих иллюзиях последний противовес иррациональному эгоизму и самодержавному индивидуализму. Не против критики иллюзий, которая основана на правде, должно было бы обращаться общественное попечение, но против самодержавного индивидуализма, эвдемонологического оптимизма и поругания нравственности, которые и вредны для общества и основываются на обмане. Победой над этими болезненными заблуждениями времени был бы дан эгоизму достаточный отпор, который упразднил бы необходимый теперь противовес со стороны эвдемонологических иллюзий.
Нравственность и «социальное чувство» одобряют и восстановляют потребности инстинктов, потому что признают их целесообразность для общества. Иллюзорность инстинктов заключается не в том, что они преследуют свои инстинктивные цели, но в том, что они обещают человеку особенное счастие от достижения этих целей. Кто желает достичь социальных целей, которым служат инстинкты, тот должен признать также те инстинкты, которые служат средством к достижению этих целей; но из-за этого он не обязан подчиняться находящимся в связи с инстинктами иллюзиям наслаждения, лелеять их, закрывать глаза на их иллюзорный характер и объявлять их критику вредной для общества. Нравственность и «социальное чувство» одобряют и восстановляют при помощи сознательного телеологического размышления сами инстинкты, как направления воли, но не связанные с ними эвдемонологические иллюзии. Инстинкты являются для эгоизма и эвдемонизма до тех пор иллюзорными, пока они кажутся нераздельно связанными с эвдемонологическими иллюзиями. Их перестают считать иллюзорными, по их практическим целям, как только связанные с ними иллюзии наслаждения будут признаны второстепенными добавлениями, которые отсутствуют на низших ступенях и могут опять отсутствовать на верхних. Сознательная уверенность в социальную целесообразность инстинктивных направлений воли заменяет собой на высших ступенях в побудительной силе то, что на средних ступенях выполнялось эвдемонологическими иллюзиями. В конце концов, инстинкт может быть упразднен и заменен социально-мотивированной волей. Штейн, разделяя со мной убеждение, что в XX столетии «социальное чувство» сделает большой успех, не имеет основания сомневаться в излишности инстинктивных иллюзий наслаждения.