Все-таки, Алинка была права, утверждая, что мне нужно было держать себя в форме. Наверное, стоило было сделать подтяжку после родов, накачать губы как у этой брюнетки, нарастить ресницы и ногти, стать похожей на искусственную куклу. Как оказалось, именно такие женщины привлекают моего мужа, тощие искусственные куклы, громко орущие его имя под ним.
Я бы много ему простила – предательство, измены, то, что он имел кого-то на стороне и после этого ложился со мной в постель. Но только не то, что он делал это в нашей постели, наслаждаясь моей агонией. Хотя, кому я вру, я и это ему прощу, если он придет и попросит его простить, объясняя свое поведение. Да, я безвольная, слабая, жалкая дура. Идиотка, которая унизительно любит своего мужа даже после того, что сегодня произошло.
Слышу, как в кабинет заходит Света, садится в кресло напротив меня. Молчит, смотрит вместе со мной в окно, нарушает нашу тишину глубоким вдохом, нервно постукивает по столу.
– Я мышку в садик отвела, – тихо оповещает она меня. – Сказала ей, что ты заболела.
– Спасибо, – благодарю ее, наливая себе очередную порцию коньяка, отпивая немного, уже не ощущая обжигающего вкуса.
– Вик. Может хватить топить себя в алкоголе? Давай поговорим. Я понимаю, что это все…
– Нет! – громко обрываю ее я. – Я не хочу никаких разговоров. Не сейчас. Не сегодня. Потом… – уверенный голос срывается в истерический, вызывая поток слез. Света подходит ко мне, обнимает, прижимая к себе, гладит по спине. И я уже не сдерживаюсь, плачу, выплескивая всю свою боль.
– Поплачь, моя хорошая. Поплачь и станет легче, – медленно раскачивается вместе со мной.
– За что? Я же… – спрашиваю я, скорее себя, чем ее, не прекращая рыдать в голос. – Я же жила для него… и ради него. Я же его боготворила, – всхлипывая, выговариваюсь я.
– В том то и дело, что боготворить должен был он, а не ты. Браки, где любит женщина, а мужчина позволяет себя любить, всегда этим и заканчиваются, – тихо констатирует она. Еще вчера я бы с ней поспорила, доказывая, что муж меня любит, а сейчас мне нечего ей сказать. Мне почему-то становится жутко стыдно перед ней. Ведь Света всегда говорила мне, что Эдуард не такой идеальный, как я его видела в своих иллюзиях, а я отмахивалась от нее, доказывая обратное. – Как мне теперь жить? Что делать?
– Что делать? Поплакать, выплеснуть все наружу. Собраться с силами и жить дальше, усвоив этот урок. Снять, наконец, розовые очки и смотреть на мир через этот жизненный опыт, – спокойно и даже холодно отвечает она. – Я не осуждаю тебя. Ты жила правильно. Мыслила так, как и должна настоящая женщина, любящая жена, как учил тебя твой отец. Честно, искренне, правильно. Только он не учел, что мир жесток и таких как ты, он не щадит.
– Света, я же не смогу без него жить, – говорю правду. За семь лет нашего брака я просто разучилась жить по-другому. Я просыпалась с мыслями о нем и засыпала, думая о своем муже.
– Сможешь. Все, что нас не убивает, делает нас сильнее. У тебя дочь и ты должна жить ради нее, – быстро киваю головой, соглашаясь с ней. – Так что успокаивайся, приводи мысли в порядок, прими душ, выспись. И вечером встреть дочь, не пугая ее своим видом, – Света говорит резко и четко, в какой-то мере жестко. Но мне не нужна ее жалость, она права. Я должна взять себя в руки, спрятать свою боль глубоко внутри и не показывать дочери своего состояния. Ей не нужна медленно умирающая мать, тонущая в своей ничтожности.
***
Я сделала все ровно так, как и наказала мне Света. Мне просто был необходим человек, который в данный момент говорил мне что делать, и я следовала ее указаниям. Сама ничего не соображала, и мне кажется, что в какой-то мере еще до конца не осознавала, что весь мир рухнул за одно мгновение. Я делала все на автомате, находясь в тумане. Мне казалась, что это все нереально, я просто сплю, и это мой кошмарный сон. Сейчас я проснусь, и мой мир станет прежним. Но время шло, а я все никак не просыпалась.
Я поднялась наверх, несколько минут стояла у двери нашей спальни, и так и не смогла туда войти. Комната, которая олицетворяла у меня супружескую спальню, в которой каждая вещь была подобрана мною с любовью, превратилась в комнату страха.
Я приняла душ в бывшей комнате отца, в которую раньше боялась заходить, потому что каждая вещь там напоминала о нем. А сейчас мне было в ней хорошо. Я словно чувствовала его присутствие. Он здесь со мной, поддерживает меня и мне становится немного легче. Спать я не могла, но мне просто был необходим сон, чтобы набраться сил и не пугать дочь своим разбитым видом и кругами под глазами. Тогда Света дала мне снотворное, которое медленно погрузило уставший организм в сон всего на три часа, но этого было достаточно. За время, что я спала, Света по моей просьбе перенесла необходимые вещи из нашей бывшей спальни в комнату отца.