Тут мне на глаза попалась часть пола, выложенная мелкой плиткой. Она настолько была похожа на классики, что я не сдержалась и запрыгала по ним, стараясь не выступать за пределы прямоугольничков. Алиса сначала попыталась изобразить взрослую сдержанную девушку, но уже через пару секунд прыгала рядом. От старательности она высунула кончик языка. Периодически мы соревновались в кривой ласточке, чтобы удержать равновесие.
— Ага, с нашим-то везением!.. Мы на этих граблях… еще ни одну Джигу-Дрыгу… станцуем. Хорошо, если хотя бы… шурупчики меняться будут, — продолжила прерванный диалог Алиса, делая паузы перед каждым прыжком.
— И… Ииииииииии!!!!…
Попытка ответить не удалась, мы столкнулись, и я начала терять равновесие. Но сдаваться силе притяжения категорически не хотелось. Я замахала руками, и сильно отклонилась назад. Чтобы не упасть на спину, пришлось схватиться за Алису. И именно в этот самый момент нас решил навестить Грызов с лаборантом. Увидев нашу импровизацию, они оба замерли в проеме. Мы тоже застыли, несмотря на все неудобства позы. Первым ожил Алексей:
— О, вижу, вы танцы устроили! Я могу присоединиться? Чур, я посередине!
Грызов, явно смущенный поведением младшего сотрудника, одернул его.
— Мы вам тут обед принесли, и мне нужно задать вам пару вопросов. После этого вас навестит Дмитрий Вадимович. Пожалуйста, присаживайтесь, — протянул нам Грызов два бумажных пакета. Я сразу же заглянула в один из них. В пакете стояла окрошка в герметичной упаковке, пакетик сока и коробочка с блином. Вполне довольная предложенным, я с сожалением отставила пакет в сторону и села за стол.
— Вы не хотите есть? — удивился профессор.
— Хотим, еще как хотим, но в вашем присутствии это будет как-то невежливо. Так что лучше давайте вы зададите вопросы, а потом сделаем обеденный перерыв? — Алиса тоже отставила в сторону свой пакет.
Грызов, видимо, не подумал об этом и немного смутился, но взял в себя в руки и достал очередной на сегодня бланк с вопросами.
— Да-да, конечно... Вот тут пара бланков, посмотрите их и максимально точно постарайтесь ответить.
Я отметила, что у меня вопросов на несколько листиков больше, и принялась за заполнение.
«Какие эмоции вы испытывали, когда зашли на пятый этаж?»
«О чем вы думали, когда зашли на пятый этаж?»
«Как вы относитесь к своей спутнице?»
«Как вы относитесь к охранникам?»
Я с непониманием посмотрела на профессора. Что это такое? Зачем им это вообще знать? Поэтому я поинтересовалась:
— Профессор, простите, а зачем вам нужны эти сведения? Разве они имеют какое-то значение?
— Что вы! Конечно! Мы подозреваем, что ваше воздействие на бионические камеры как-то связанно с психологическим состоянием. И именно поэтому не получается создать подобное маскировочное устройство.
— То есть вы хотите сказать, что из-за того, что я нервничала, и из-за того, что мне не понравилась общая ситуация, мой организм решил замаскироваться, как хамелеон при опасности?
— Именно! При этом выбрал самую подходящую для этого «окраску» женщины-сотрудницы, — восторгу Грызова не было предела.
— Обалдеть! Мы попытались замаскироваться, а в итоге из-за маскировки и пострадали.
Больше вопросов я не задавала и молча принялась за заполнение бланка. Правда, нетерпеливое ерзанье профессора немного нервировало, но его можно было понять.
Когда я поставила последнюю точку, профессор собрал бланки и, на ходу попрощавшись, умчался. Алексей собирался остаться, но его маневр рассекретили и буквально потащили за собой, пресекая на корню любые возражения. Мне вообще было не понятно, зачем Грызов изначально его с собой взял, поэтому избавление от лаборанта принесло только облегчение. Терпеть его липкий оценивающий взгляд было крайне неприятно.
Дождавшись, когда дверь закроется, мы набросились на еду, отметя на время обеда все мысли, сомнения и страхи. К нашему разочарованию, блинчики, при всей своей аппетитности, оказались лишними и теперь с немым укором выглядывали из пакета. Пока мы решали, есть их или нет, нас навестил Службист.