Наконец Грызов был удовлетворен полученным количеством информации.
— Думаю, этого будет достаточно на ближайшее время, но для большей уверенностия попрошу вас носить вот эти браслеты, — профессор протянул нам металлические, вроде как дутые браслеты, которые могли бы сойти за украшения. — Они будут фиксировать вашу реакцию и проводить измерения. Постарайтесь снимать их как можно реже. И вообще, в течение этой недели смотрите и делайте то, что заставляет вас испытывать разные сильные эмоции, которые вы, вероятнее всего, можете испытать при скоплении людей. Чем больше таких сведений будет записано, тем лучше будет работать ваш «глушитель»! Ну, вот теперь точно все... Алексей! Собирай оборудование.
Лаборант с огромным презрением на лице стал собирать все обратно в коробки. Тем временем Грызов тоже занялся «особо хрупким», как он выразился, оборудованием, периодически комментируя действия Алексея, чтобы тот не сачковал и все укладывал как надо.
— Кажется, все… Девушки, пойдемте, мы занесем оборудование, а потом вместе спустимся в столовую, — Грызов, загружая последние коробки на специальную тележку, жестом попросил следовать за ним.
Мы — Алиса, Грызов и я — спустились на обычном лифте, а недовольному Алексею, нагруженному тележкой и рядом инструкций, пришлось делать крюк и ехать на грузовом.
Столовая располагалась на первом этаже, и в нее уже стекались сотрудники со всех этажей. Большинство из них были в белых халатах, как и Грызов. В противовес им было много людей и в строгих классических костюмах, а так как стены и вся столовая были выполнены в приглушенных светлых тонах, возникало ощущение, что мир стал монохромным.
В этом черно-белом царстве я почувствовала себя ярким детским рисунком в научном труде по физике, то есть, возможно, где-то забавным, но явно неуместным.
Грызов уверенным шагом направился к столам, отгороженным от остальной части зала и заставленным всякой едой.
Монохромный мир столовой заставил ощутить себя весьма неуютно (даже подносы тут были белые), поэтому обед я составила только из ярких блюд. Радовало, что выбор был весьма большой: салат, разноцветные фрукты и сок.
Довольная приемлемыми ценами, я полезла за деньгами, но Грызов, заметив мой маневр, торопливо замахал рукой.
— Нет-нет! Что вы! Я совсем забыл вам передать, — с этими словами профессор достал из кармана два ярко оранжевых бейджика с печатями, нашими фотографиями и голограммой в виде логотипа компании и протянул их нам с Алисой. — У вас особый пропуск, питаетесь вы бесплатно, ну и вообще имеете ряд привилегий.
— Ого, мне это нравится! Хммм… Там было очень симпатиШное пирожное с шоколадом, — протянула я, делая вид, что задумалась.
Мы с Алисой переглянулись, рванули к столу со сладостями и с самыми невинными улыбками успели отвоевать последние пирожные. Как оказалось, у Службиста… Улыбка буквально приморозилась к моему лицу. Алиса, замявшись, замерла, так и не поставив вкуснятину на поднос.
— Эээ… Приятного аппетита! — выпалила я, как можно шире улыбаясь и слегка подталкивая Алису в сторону смеющегося Грызова с бейджиками в руках. После второго тычка Аля очнулась, и, улыбаясь не хуже меня, все-таки сдвинулась с места и переместилась обратно в очередь.
Начальник службы безопасности сначала замер, удивленный такой наглостью, потом взял себя в руки и вернул лицу стандартное безразличие.
Грызов, отсмеявшись, положил нам на поднос бейджики. Потом протянул свой, такой же, даме, производящей расчет, женщина вбила данные в компьютер и, пожелав приятного аппетита, вернула его профессору.
Рассчитавшись, мы с Алисой оглянулись и, выбрав стол подальше от основной массы посетителей, принялись за обед.
У Службиста оказался весьма недурной вкус — пирожные были восхитительны.
Счастливые и сытые, мы пробежали глазами по расписанию занятий на сегодня и с неудовольствием отметили, что дальше они идут раздельно. А если точнее, у Алисы были занятия по основам бионики и продвинутый курс информатики, а у меня кулинария и очередное тестирование у Грызова.