Я села в машину и поняла, что энергия у меня еще есть и домой совсем не хочется, а комбинезон, который я оставила себе, и воспоминания, навеянные переездом, так и подмывали к какой-нибудь детской выходке.
Я долго собиралась с духом, но потом все же решилась и предложила Андрею прогуляться в парке, поесть сладкой ваты и прокатиться на колесе обозрения.
Андрей удивился моему предложению, но согласился, только спросил, не буду ли я переодеваться, на что я ответила категорическим отказом и заявила, что меня мой вид не смущает.
Домой мы вернулись уже после полуночи, объевшиеся мармеладом, сладкой ватой и попкорном, после каруселей и похода в кино, довольные, радостные и бесконечно уставшие.
Следующие недели по средам я сидела на телефоне, работала в отделе продаж, консультантом в книжном магазине, секретарем, была работником ресепшена, проводила несколько собеседований, а когда рука восстановилась, еще и официанткой. Пару раз еще сама напросилась работать в детскую комнату.
Самое сложное и мерзкое было работать официанткой, видимо, именно это и сподвигло Дмитрия отвести этой должности несколько сред подряд.
Весь день на ногах, это и так сложно, а иногда попадались такие клиенты, что хотелось подсыпать им слабительного как минимум. Меня от этого злодеяния останавливало только то, что потом у владельцев заведения и всех тут работающих могли возникнуть проблемы, а они такого не заслуживали.
В один из первых зимних дней, как раз после очередного тренинга в качестве официантки, мне пришлось возвращаться домой самостоятельно. Сегодня это даже радовало, случилось внеплановое отключение воды в районе, наверное, где-то произошла авария, и нас отпустили пораньше. Звонить никому я не стала, а решила прогуляться по городу, пока еще была хорошая погода и не начались холодные ливни вперемешку с крупой, после которых куртки покрывались ледяными корочками - доспехами.
Не смотря на прогулку, домой я пришла значительно раньше обычного и тут же насторожилась. В коридоре стоял приторный запах незнакомых духов. Я тихо разулась и, стараясь не производить много шума, прошла вглубь квартиры. В гостиной на глаза тут же бросилась рубашка, которая бесформенной кучей валялась на полу. Я приподняла ее двумя пальцами, осмотрела на предмет необычных пятен, ничего не обнаружила и бросила обратно. Из большой спальни донесся смех. Я недовольно прищурилась, уже догадываясь, что меня там может ожидать.
Двери бесшумно распахнулись шире. Я остановилась на пороге и прислонилась к дверному косяку, пока ничем не выдавая свое присутствие. А тем временем на кровати разворачивалось целое представление. Андрей без рубашки, в одних только джинсах, склонился над рыжей дамочкой в весьма откровенной черно-белой форме горничной. На меня внимания они не обращали, полностью поглощённые друг другом.
Я постояла еще с минуту, поняла, что меня замечать не собираются, а действо на кровати с каждой секундой становится все откровеннее.
— Тук-тук-тук! — сопроводила я голосом собственный стук по двери.
Рыжая вскрикнула и прикрыла грудь покрывалом, за что я наградила ее скептическим взглядом.
— Черт! — выругался Андрей, оставляя в покое джинсы и вставая с кровати.
— Почти угадал, но, скорее, все-таки чертовка.
— Ты сегодня рано. Смена же должна была закончиться в восемь?
— А у нас внеплановая авария, — пояснила я, разглядывая домработницу с любопытством патологоанатома, — и нас отпустили.
— Эта, — кивнула головой в мою сторону, девушка, — и есть твоя невеста? Я думала, у тебя вкус лучше.
И это обо мне говорит недогорничная, которая спит с чужим женихом и пользуется своим телом как единственным достоинством?
Я медленно выдохнула, но так, чтобы это было незаметно, и взяла себя в руки.
— Тамара, не надо! — одернул ее Андрей. — Ада, это Тамара, наша домработница и племянница профессора Грызова.
— Кажется, она тут не только пыль протирает, — произнесла я, покрутив один из бокалов с остатками вина и многозначительно посмотрев на своего, пусть и фиктивного, жениха, а потом добавила, уже обращаясь к Тамаре: — Передавай дяде профессору мои глубочайшие соболезнования по этому поводу.
— Ада, давай выйдем отсюда и поговорим? — попытался разрядить обстановку Андрей.