— А надо? — я удивленно вскинула брови.
— Правда, Андрей, выпроводи уже эту пигалицу и продолжим, все равно тебе от нее никакого толку нет. Через пару часов вернется как послушная собачка, лишь бы не возвращаться в дыру, из которой ты ее вытащил, у нее же это на лице написано! — Тамара откинула одеяло и, демонстративно потягиваясь, переползла ближе к Андрею, пытая притянуть его к себе за пояс брюк.
В ответ на ее слова я улыбнулась, взяла бутылку с вином и вылила его на Тамару, одновременно устраивая маленький допрос:
— А мне вот интересно, со сколькими еще мужчинами в день ты «протираешь пыль»? И сколько тебе за это доплачивают?
— С-сссука! — заверещала Тамара, когда наконец смогла заговорить, а не только издавать булькающие звуки, и тут же попыталась бросить в меня первое, что попалось под руку. Бюстгальтер не долетел, а подушка была сбита с траектории Андреем, который попытался утихомирить Тамару. Следующий снаряд из вазы ему уже пришлось вырывать у нее из рук. Она не желала успокаиваться и продолжала сыпать ругательствами.
Я наблюдала за этой сценой, отойдя подальше, чтобы до меня не долетали брызги. Зрелище, если быть откровенной, было неприятное, поэтому меня хватило буквально на несколько секунд. Я сказала Андрею, что переночую дому у сестры, попросила, чтобы больше Тамара не появлялась в этой квартире, и ушла.
Я шла на остановку и лениво размышляла. Да, он имеет на это право, да, я фиктивная невеста. По сути, он мой напарник и начальник, но все равно это наглость и нечестно по отношению ко мне во всех смыслах. Это, пусть и временно, теперь наша квартира. Он творит что хочет, а я даже встретиться не могу ни с кем, чтобы это, не дай бог, кто-либо не заснял случайно. Надо будет все же ему намекнуть на наблюдательных соседей, которые могут заметить что-то подозрительное. И вообще, сделать так, чтобы эта Тамара более не появлялась в квартире, да простит за это меня профессор, если он был причастен к ее трудоустройству.
Хорошо хотя бы, что я не успела сильно привязаться к Андрею, а то было бы совсем грустно и больно, а так только обидно. И что он только нашел в этой курице?!
За этими невеселыми думами и с обидой, чередующейся с раздражением, я доехала до знакомого двора.
Наташа удивилась моему приходу, но я сказала, что мы с Андреем поссорились на почве бытовых разногласий. На ее расспросы отвечать не хотелось, но и оставаться одной тоже. Поэтому я уговорила ее пропустить танцы и провести вечер вместе, поедая мороженое за просмотром чего-нибудь очень романтично-слезливого, хотя мне хотелось чего-нибудь кровожадного, но конспирация, что поделать?
Сестра несколько секунд металась, но все же осталась дома, достала большую упаковку очень шоколадного мороженого и мы в сотый раз пересмотрели ее любимый фильм.
На следующий день в «БИОТЕХ» я добиралась сама.
День прошел буднично, без особых событий, выделялась разве что Алиса, которая возмущалась так искренне, как будто это она невеста Андрея, причем не фиктивная.
После занятий я подумывала прогуляться с Алей, но у нее были какие-то дела.
Когда я спустилась на стоянку, Андрей уже ждал меня.
— Привет.
— Привет.
Мы замолчали. Машина мягко тронулась. Тишина была неприятная, как когда вам что-то нужно сказать друг другу, но никто не может решиться или придумать, с чего начать диалог. И эти несказанные слова будто пронизывают, ранят и разрывают пространство вокруг самих неудачливых собеседников.
В этой тишине мы доехали до дома и поднялись в квартиру, не обменявшись даже дежурными фразами. Первые слова мы произнесли только за ужином.
— Вчера получилось не очень красиво, извини. Тамара больше не будет у нас работать, скоро пришлют другую сотрудницу, — произнес Андрей.
— Хорошо, я рада. Спасибо, — на некоторое время я замялась, теребя в руках вилку, но потом все же собралась с духом и продолжила: — Ты тоже извини.
— За что? — не понял он.
— За то, что я далеко не идеальный напарник, так неадекватно эмоционально реагирую на некоторые вещи, за то, что вчера вам с Тамарой помешала, и за то, что часто говорю слишком резкие и колкие вещи. Я понимаю, что реагирую и веду себя не всегда правильно, а часто даже глупо, но не могу ничего с этим поделать, хотя и пытаюсь, правда, не всегда, но в большинстве случаев стараюсь. Вот, — я все же смогла это произнести. Вилка в моих пальцах так и мелькала, сливаясь периодами в полупрозрачный веер, а иногда и стукая о стол. Очередной стук привел меня в чувство, я отложила столовый прибор на стол, положила руки на колени и подняла глаза на собеседника.