Мысли перепрыгивали друг через друга. Эмоции бунтовали и сливались в неповторимый коктейль. В нем смешались злость, неверие в случившееся, а так же страх за себя, Алису и близких, которые, вероятнее всего, окажутся втянуты в создавшуюся ситуацию.
Обессилев, я села на стул и обхватила голову руками. Другого выхода, кроме как соглашаться, я не видела. Что ж, придется уступать, а потом уже действовать по обстоятельствам.
Подняв глаза, я посмотрела на себя в зеркало. Темные волосы взлохмачены, лицо, и так бледное, побелело еще сильнее, только губы, искусанные в кровь, выделялись ярким пятном и зеленые глаза, сейчас выглядевшие уставшими. Я ухмыльнулась — просто красавица. Почти вампирша.
Часть вторая.
Ну что ж, раз они уже получили одно представление, не будем их разочаровывать. Как говорится: «Шоу должно продолжаться»! Будем играть дальше.
Я аккуратно встала, взяла стул, убедилась, что с легкостью могу поднять его, и что было сил швырнула его прямо в зеркало. К моему разочарованию, оно не разбилось и даже не поцарапалось. После этого я спокойно села на второй стул, который не пострадал от моего гнева, и стала ждать, когда же меня снова навестят.
Буквально через мгновение в очередной раз появился Службист и даже не удостоил вниманием перевернутый стул, который, отскочив от зеркала, остался лежать на полу. Это дало еще одно подтверждение моей догадке, что зеркало одностороннее. Он подошел к столу и бросил на него бумаги. Мрачно проводив их глазами, я произнесла:
— Я согласна.
— Мы не сомневались в вашем благоразумии. Вот ваша копия договора, — кивнул он на бумаги, лежащие на столе, — можете ознакомиться.
Поморщившись и вздохнув, я протянула руку за стопочкой листов. Все графы с моей личной информацией были уже заполнены, причем начиная от данных паспорта. Это было неудивительно, поскольку они изъяли у меня мое резюме. А вот факт абсолютной свободы в отношении личной жизни и данные о семье были непонятно откуда узнаны.
Вообще договор был довольно занимательный. Кроме пунктов о неразглашении информации без срока давности, он содержал пункт об обязательном обучении за счет компании, причем навыкам, которые они посчитают необходимыми для выполнения обязанностей. Так же там присутствовал пункт, в котором оговаривалось, что, если я соберусь выйти замуж, должна буду предоставить полное досье кандидата на роль супруга\супруги в службу безопасности компании. Помимо этого назначался испытательный срок, в течение которого компания должна определить степень подготовленности к заданию. В случае психологической неготовности выполнять порученное задание компания оставляла за собой право определить меня на другую должность, которую посчитает допустимой, или «изъять информацию с компенсацией возможного вреда в виде денежных поступлений». Пункт по поводу «изъятия информации» насторожил меня больше всего. Пролистав все 28 страниц и изучив их вдоль и поперек, я только на последней обнаружила название должности, на которую я претендую, и зарплату с симпатичным количеством нуликов после не менее симпатичного трехзначного числа, венцом которого стал значок иностранной, весьма стабильной, насколько мне известно, валюты. Кроме этого числа во всем договоре было всего еще пара пунктов, вызывающих симпатию. Остальное только сильнее убедило, что «шоковая терапия», скорее всего, не угроза, а просто предупреждение. Как наименьшее из зол.
— Извиняюсь, но «специалист по добыче необходимой для компании информации» это, если проще сказать, кто? — молясь всем известным мне богам, чтобы это не оказалось тем, о чем я думала. Потому что «шпион» из меня как из балерины борец сумо.
— Вы подпишете?
— Такой богатый выбор альтернативных решений! Я еще подумаю! — раздраженно отбирая ручку, произнесла я.
— Промышленный шпионаж вполне прибыльное дело. К тому же вы хотели получить в нашей компании хорошо оплачиваемую должность, и я вам ее предоставляю, — попытался изобразить сочувствие Службист, одновременно показывая место для росписи. Я в свою очередь наградила его взглядом, полным ненависти, а затем дрожащей рукой перехватила ручку поудобнее и поставила росчерк.